Империя масок

– Да, – ответил Мишель, который все это время напряженно обшаривал взглядом даль. – Фелассан сказал, что, если бы солдаты Гаспара прочесывали округу, в небе кружили бы вспугнутые ими птицы.

– Как это по-эльфийски, – усмехнулась Селина. – Что ж, если нас ничто не связывает, отчего бы не проехаться верхом? Мы можем подождать Бриалу и Фелассана в деревне.

Не дожидаясь ответа, она ударила гнедого пятками по бокам, и тот после секундного замешательства сорвался в галоп. Под стук копыт они пролетели мимо эльфов, Бриала метнула им вслед изумленный взгляд – и вот Селина уже в одиночку скакала по равнине.

Гнедой мерин изначально был пуглив и склонен дать стрекача при первом знаке опасности. Едва уяснив, что пугаться нечего и бой им не грозит, зато есть возможность размяться, он охотно пустился вскачь. Селина чувствовала его ровный ход, ощущала, как плавно перекатываются мышцы под его шкурой, стебли травы ритмично хлестали ее по ногам. Она вцепилась в поводья, пригнулась, жадно вдыхая стылый ветер и запах конского пота, позабыв в эту минуту обо всем, кроме наслаждения скачкой.

Через некоторое время, ощутив, что конь начинает уставать, Селина позволила ему перейти на быструю рысь. Этим аллюром он, судя по всему, мог бежать много часов кряду, вот только ноги Селины потом горько бы об этом пожалели. Далеко впереди блеснул серебристый отсвет небольшого озера, вокруг которого теснились крестьянские домишки. С северо-запада высокую траву равнины рассекала узкая полоска земли – проселочная дорога от Халамширала.

За спиной у Селины раздался перестук копыт, и секунду спустя Мишель, похлопав Шеритенна по боку, тоже перешел на рысь. Она почти ждала, что защитник станет порицать ее за то, что так легкомысленно ускакала прочь, но он лишь едва заметно усмехнулся и покачал головой. Чувство, которое испытала Селина, было весьма близко к разочарованию. Спор о том, вправе ли императрица своей прихотью устроить верховую прогулку, позволил бы им прекрасно скоротать время в пути.

Затем она заметила, что Мишель хмурится, пристально всматриваясь в очертания далекой деревни.

– Что-то неладно, – пробормотал он наконец.

– Что именно?

Мишель прищурился:

– К северу и к западу есть поля, но они до сих пор не сжаты. Если урожай не собрать в ближайшее время, он погибнет. А если в озере водится рыба, в такой час на воде должно быть полно рыбацких лодок.

– Что за селянская приметливость! – засмеялась Селина. – Можно подумать, сэр Мишель, что ты и сам вырос в деревне.

– Ваше величество, все примечать – мой долг. – Мишель покраснел. – Возможно, я и ошибся.

– Вряд ли, мой защитник. Будем ждать Бриалу и Фелассана?

– Появление эльфов в такой деревне… – Это предложение вызвало у него гримасу. – Может принести больше вреда, чем пользы. Возможно, местные торгуют с долийцами, но так же вероятно, что они нападут на эльфов, сочтя их долийскими разбойниками.

Селина кивнула и оглянулась на Бриалу и Фелассана, чьи фигурки были едва различимы вдалеке.

– Тогда продолжим путь сами – и со всеми предосторожностями.

Легкой рысью они выбрались на дорогу и въехали в деревню с северо-запада. Едва они миновали низкие изгороди, служившие деревне сомнительной защитой, как Селина сама увидала, что дело неладно.

В деревне царила мертвая тишина и пахло гарью. Бревенчатые домишки, неказистые, но прочные, крытые свежей соломой в ожидании скорой зимы, были целы и невредимы, но когда всадники выехали на пустырь, служивший деревенской площадью, Селина не обнаружила ни единой живой души.

– Погребальные костры, – указал Мишель.

Селина увидела посередине площади груды обугленных до черноты поленьев. Их было так много, что не счесть, – и большие, в которых сожгли по нескольку мертвецов, и поменьше, обложенные по кругу камнями, чтобы отметить место погребения по обряду Церкви.

– Близких предали церковному пламени, а тех, кто их убил, изничтожили в общих кострах, – пробормотал Мишель и, кивнув собственным словам, громко окликнул: – Эгей, люди! Есть тут кто?

Ответом ему была долгая тишина, которую нарушало лишь хлопанье ставен на ветру.

– Кто-то же должен был сжечь убитых. – Селина покачала головой.

Краем глаза она успела заметить опасность и развернулась, но копье пролетело мимо, в нескольких ярдах от нее и Мишеля. Тот, кто метнул копье, засел в какой-то из деревенских лавок, теснившихся позади.

– Я вам не враг, но я присягал защищать эту даму! – выкрикнул Мишель. – Только троньте ее – и я, слово шевалье, спалю вашу деревню дотла!

Он обнажил меч и неспешно двинул коня к селянским домам.

– Покажитесь, и я клянусь, что не причиню вам вреда!

И они показались.

Простолюдины. Крестьяне. Старик в кожаных штанах и кожаном фартуке мясника. Пожилая женщина с кое-как перевязанной рукой. Ребятишки, которые робко выглядывали из дверей и окон. Селина обвела взглядом их всех, запечатлевая в памяти каждую подробность. Одежда их была покрыта грязью, в глазах, запавших от безмерной усталости, стоял страх.

Она сделает все, чтобы Гаспар заплатил за это собственной жизнью.