Империя масок

Он раздраженно махнул рукой. Молодая эльфийка, также носившая за спиной тонкий посох, подошла к ним и развязала Бриалу. Ей еще не сравнялось двадцати, и татуировки на лице ее, судя по четкости линий, были нанесены совсем недавно, от силы год назад. Пальцы у нее были ловкие, но уже загрубевшие от тяжелой работы. Ткань для туники, в которую была облачена девушка, явно выменяли у людей, однако само одеяние было расшито изящным, незнакомым Бриале узором, оторочено мехом и оплетенными проволокой кристаллами.

Бриала попыталась истолковать для себя взгляд, которым одарила ее долийка. Отвращения этот взгляд не выражал, но и приязни тоже.

Телен и девушка с посохом удалились, и Фелассан помог Бриале подняться на ноги.

– Ты никогда раньше об этом не говорил, – пробормотала она.

– «Ах да, Бриала: те, перед кем ты преклонялась почти всю свою жизнь, на самом деле напыщенные болваны!» – Фелассан покачал головой. – Стала бы ты это слушать?

– Да!

– А услышала бы?

И Фелассан все с тем же невозмутимым видом двинулся наружу из круга аравелей. Бриала поспешила за ним:

– Им ни до чего нет дела!

– Именно так. Впрочем, нет, будем справедливы. Им есть дело до прошлого. – Фелассан ткнул пальцем в одну из стряпух, которая напевала на песню на языке эльфов. При этом она размешивала тесто в дешевой жестяной миске, разрисованной снаружи изображениями Силейз Хранительницы Очага. – Долийцы, по сути, одержимы прошлым. Всю свою жизнь они рыщут в поисках осколков старины и бережно хранят найденные сокровища. Язык древности, империя древности, тайны древности – вот что их влечет. А настоящее? – Он пожал плечами. – Настоящее, очевидно, куда менее привлекательно.

– Значит, пока мы боремся и терпим лишения, пока нас жгут живьем, долийцы роются в замшелых руинах, чтобы узнать, как по-эльфийски будет «алмаз»? – очень тихо проговорила Бриала, обводя взглядом долийский лагерь.

– Ми’дурген.

– Я помогала им! – Вот теперь ее голос предательски дрогнул. – Не только городским эльфам, которых они не считают своими сородичами! Я помогала долийцам – всеми сведениями, которые передавала тебе столько лет!

– Знаю, да’лен. И Телен тоже знает, хоть и не желает признавать. – Фелассан искоса глянул вбок, и Бриала заметила, что эльфы-охотники бдительно наблюдают за тем, как она и ее наставник вышли за границу лагеря и двинулись в лес. – Только поэтому ты и твои друзья еще живы.

– Что же нам делать? – спросила Бриала, настороженно поглядывая на деревья.

В утреннем свете они выглядели как обычно, и на нагих ветвях кое-где еще держались сухие побуревшие листья. Непохоже, чтобы эти деревья готовились ожить и сокрушить жалких смертных.

– Может, попытать счастья в другом клане – твоем, например?

– Нет, не стоит. Мой клан слишком далеко отсюда. – Что-то дрогнуло в лице Фелассана при этих словах. – Видишь ли, хотя кланы и зовутся долийскими, в большинстве своем они давно покинули Долы. Рассыпались, чтобы никто не мог уничтожить их одним ударом. Если твоя императрица хочет, чтобы ей помогли попасть в Вал Руайо раньше Гаспара… – Он пожал плечами. – Будем ждать, пока ее не разбудят целители. По твоим словам, она обладает даром убеждения. Прошлой ночью ее чувства сдвинули с места деревья. – Эльф рассеянно улыбнулся. – Быть может, сегодня она сумеет сдвинуть горы.

– Шемлен.

Военный вождь долийцев, стоявший над Мишелем, проговорил это слово с презрительным смешком, а затем ухмыльнулся своим спутникам.

Мишель, спутанный по рукам и ногам, был привязан возле какого-то фургона. Неподалеку лежала на тюфяке Селина, и ею занималась молодая эльфийка – судя по посоху, ученица мага. Сейчас Селина была не так бледна, как минувшей ночью, – по крайней мере, насколько Мишель тогда сумел разглядеть в темноте. Рану на голове, полученную при падении, зашили, и сейчас эльфийка применяла целительную магию, чтобы уменьшить воспаление. Мишеля она так и не удостоила ни единым словом, а только склонялась к Селине, протянув над нею ладонь. Ладонь источала холодное белое свечение, от которого у Мишеля мурашки бежали по коже.

Долийские воины, разумеется, обращались к Мишелю, но выбор их слов был весьма ограничен.

– Шемлен, – повторил их вождь.

Он был рослый, широкоплечий, с мускулистыми руками, которые говорили о многолетней привычке орудовать мечом, и, кроме того, самый старший из воинов, окруживших Мишеля.

– Знаешь ли, как мы поступаем с такими, как ты? Что ж… – Он сделал вид, будто задумался. – По правде говоря, все зависит от того, сколько у нас времени. Если нам придется спешить, мы просто застрелим тебя из лука, точно бешеного волка. Если же у нас в запасе окажется пара дней, мы сыграем в игру, которая зовется «Зубы Фен’Харела».

Кое-кто из воинов засмеялся при этих словах, но по крайней мере один – самый молодой – оборвал смех и с неловким видом уставился на деревья.