Империя масок

Он не стал заранее продумывать план действий, потому что лишь смутно представлял, что устроят Бриала и Фелассан, а план, основанный на таких скудных сведениях, мог только все испортить. Опытный шевалье знает, когда нужно предвосхищать события, а когда просто действовать, полагаясь на инстинкты, отточенные годами обучения.

Мешок с латами Мишеля и чужой кожаный доспех, который носила Селина, лежали сейчас у фургона долийского вождя, под холщовым навесом, который укрывал их от дождя. Там же находилось и оружие Мишеля.

В пределах видимости были трое охранников, и все они могли настигнуть Мишеля раньше, чем он добрался бы до своего меча. Шевалье вывернул руку, дернул изо всей силы, до боли обдирая о путы мокрую кожу. Теперь он наконец был свободен и готов ко всему, что там ни вздумает предпринять Фелассан.

Ливень на мгновение приутих, словно колеблясь, стоит ли продолжать. Только эта запинка и послужила предупреждением притихшему лагерю, прежде чем завесу дождя разорвали мощные разряды молний. Одна из них расколола дерево на краю лагеря. Мишель даже не успел расслышать треска лопнувшей древесины: оглушительный раскат грома сотряс фургоны с такой силой, что у него застучали зубы.

– Мишель? – окликнула Селина, глядя на бегущих с криками долийцев.

На другом конце лагеря выскочил из своего фургона Хранитель и со всех ног бросился к лесу. Посох его краснел в темноте, словно раскаленный уголь.

Снова молния с ревом ударила с небес – и один из громадных фургонов вспыхнул, объятый пламенем. Внутри него пронзительно закричали.

– Минуту, ваше величество.

Трое охранников – а у Мишеля нет ни оружия, ни доспехов. Одно только одеяло.

Он поднялся, прикрыв себя спереди одеялом, и двинулся к охранникам.

Те неотрывно смотрели на горящий фургон и оттого не замечали Мишеля, пока он не подошел почти вплотную. Тогда первый охранник оглянулся, увидел Мишеля и развернулся к нему, готовясь поднять тревогу.

Мишель швырнул ему в лицо насквозь промокшее одеяло, пнул в коленную чашечку, рывком стянул одеяло у него на затылке и от души врезал коленом в обтянутое тканью лицо.

Остались двое, и хотя Мишель двигался проворно, долийцы были опытными воинами и уже разворачивались к нему, обнажая мечи.

Он выпустил из рук обмякшее тело первого охранника и выставил перед собой одеяло, точно щит.

Шевалье предпочитают сражаться в латах. Обладание латами есть признак богатства и благородной крови, и, вопреки расхожим шуточкам бардов, обученный рыцарь и в тяжелых доспехах способен двигаться быстро и изящно – если, конечно, доспехи хорошо подогнаны.

Однако же всякое сообщество, желающее удержать за собой репутацию величайших воинов Тедаса, должно быть готово сразиться с противником, который предпочитает другой стиль боя.

Таким, например, как дуэлянты Антивы и Ривейна, которые бились легкими клинками и зачастую не имели никакой брони, кроме разве собственного плаща.

Охранник справа сделал выпад. Мишель закрутил одеяло, поймал им клинок, затем с силой ударил локтем в лицо противника, перенял меч и, полоснув долийца по горлу, отступил на шаг.

Охранник слева побелел как смерть, затем издал пронзительный вопль и ринулся на Мишеля, занеся меч для рубящего удара сверху. Мишель увернулся, взметнул одеяло так, что оно расправилось перед лицом врага, а потом ударил сквозь одеяло, проткнув доспех из железной коры и пригвоздив убитого к фургону.

Мишель высвободил меч из мертвой плоти, доспеха и одеяла. Отбросив прочь уже ненужное одеяло, он ухватил в левую руку клинок третьего охранника, вернулся к Селине и перерезал ее путы.

– Ваше величество, если вы пойдете к тропе, я нагоню вас через минуту-другую. Мне только нужно забрать наше снаряжение. – Мишель указал на фургон военного вождя.

– Ступай с Создателем, сэр Мишель, – только и сказала Селина, поднявшись на ноги.

Мишель кивнул и сквозь проливной дождь, изодранный молниями, мимо залитых дождем, чадящих костров пошел через долийский лагерь к фургону вождя, где лежали его оружие и доспехи. Запястья, содранные при освобождении от веревок, горели от боли, разбитая губа распухла, ребра ныли после побоев – но он был более чем готов драться.

Он держался вежливо. Он не злоупотреблял оскорблениями, как и просил Фелассан. В ответ долийцы напали на него, осыпали бранью и подвергли воздействию омерзительной магии вызванного ими демона.

Сэр Мишель де Шевин был готов показать долийцам, на что способен орлесианский шевалье.

Когда он подошел к фургону, оттуда выступил долийский воин – темный силуэт, неразличимый на фоне горящих внутри свечей, – и Мишель не колеблясь пронзил его мечом. Когда тот упал, из фургона раздался крик его товарища. Затем второй эльф выскочил из фургона, и Мишель успел отбить один за другим два стремительных выпада.

Это оказался тот самый воин, который занимался с детьми. В пелене дождя он выглядел не более чем смутной тенью, но Мишель признал его по манере двигаться. Атаковал он умело, быстрыми жесткими ударами, которые Мишель едва мог различить в сумерках.