Империя. На последнем краю

Лежу в больнице. Верней, отдыхаю. Не так страшен черт, как его малютки. Я даже не кашляю. А синь была слегка с дороги и холода, так что дома кутнул стопки три с досады за здоровье государя. Через 8 дней выйду здоровым. Теперь главное здесь не заразиться. Вы тоже там в тамбовском карантине крепитесь. Кого хочешь с него грусть возьмет.

Здравы будьте.

Жму Вашу руку.

С. Есенин.

* * *

Личное письмо императрицы Единства Марии Викторовны императору Рима Виктору Эммануилу. 6 октября 1918 года

Дорогие папа и мама!

Спасибо за письмо поддержки и предложение помощи. Но от помощи силой я вынуждена отказаться. Пусть даже союзные войска, но это все равно войска оккупантов. Я никогда на это не пойду. Я не боюсь крови, но боюсь презрения своего народа.

Молитесь за меня, за внуков и за выздоровление Михаила.

Мария.

Мраморное море, яхта «Царевна»,

6 октября 1918 года.

P. S. Судить и карать русских могут лишь русские. Я – русская. И я пойду до конца.

* * *

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Проспект Победителей. 6 октября 1918 года

Длинный черный автомобиль выехал из ворот Малого Императорского дворца и растворился во тьме ночи, направляясь обратно к набережной Босфора. Высокая ограда дворцового парка, еще более высокие черные деревья, закрывающие даже свет далеких звезд.

Сегодня новолуние. Ни зги не видать.

Лишь фары шелестящего своими шинами авто выхватывали вдруг то кусок мостовой, то куст, то дерево, то стоящий поперек дороги черный автомобиль. Увидев впереди препятствие, автомобиль с бородатым пассажиром замедлил ход, а затем и вовсе остановился метрах в двадцати от машины, которая перекрыла дорогу.

Начальник охраны озабоченно приказал разворачиваться и возвращаться во дворец, но тут из кустов выскочили четыре черные фигуры и открыли шквальный огонь из автоматов, затем в салоне что-то бахнуло и задымилось, вокруг автомобиля произошла какая-то возня, еще выстрелы, кого-то куда-то понесли, кого-то куда-то впихнули…

Спичка полетела в облитый бензином салон, и машина, вспыхнув, начала быстро разгораться. Еще несколько очередей, посыпались стекла, завыл пробиваемый пулями металл, заскрежетал жалимый свинцом мотор. Еще несколько мгновений – и место побоища оставил и перекрывавший проезд автомобиль, и несколько мотоциклов, спрятанных ранее в окрестных кустах.

И лишь когда охваченный пламенем автомобиль уже пылал огромным погребальным факелом, к месту событий подъехали две другие машины. Захлопали двери, поднялась какая-то суета, но самая главная фигура лишь устало присела на подножку авто и молча сунула в рот папиросу.

* * *

Империя Единства. Россия. Москва. Воробьевы горы. Шуховская башня. 6 октября 1918 года

«Говорит башня инженера Шухова в Москве. У нас первая потеря. Только что умер Иван Огородников, один из монтажников башни. Перелом позвоночника, прочие переломы и поражения внутренних органов не оставили ему никаких шансов на спасение. Кто верует, помолитесь за его душу. И за всех нас тоже.

Империя придет. Мы знаем это.

Это была передача с Шуховской башни в Москве. Вел передачу подпоручик Лев Термен».

* * *

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Малый Николаевский дворец. 6 октября 1918 года

– Государыня, у меня плохие новости.

Аликс вскочила с дивана.

– Что случилось?! Не томите, говорите же!!!

Полковник граф Патрик Корнелиус О’Рурк опустил голову.

– Государыня. Только что пришло два сообщения. Одно от нашего человека в департаменте полиции Константинополя. Час назад, на проспекте Победителей, после выезда из дворца местоблюстительницы, подвергся нападению автомобиль, на котором приехал во дворец наш государь…

– Он жив?!!

Граф осторожно ответил:

– Установить это не представляется возможным. Автомобиль полностью сгорел, внутри несколько обгоревших тел, опознать которые невозможно.