Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Возрождение Империи во главе с православным императором положит конец революционной традиции по отделению Церкви от государства. «Монархия в России может быть восстановлена только как православная государственная власть. Так издревле сознавала себя всякая истинно самодержавная власть, пребывая в симфонии с властью духовной»[479], – пишет митрополит Иоанн Снычев.

Никакое воспитание и образование детей и юношества невозможно без морали, положенной в основание закона, без понятия о добре и зле. Россия сформировалась как государство с принятием Крещения и именно в рамках христианской традиции осознала себя Святой Русью и Третьим Римом. Без Православия нет России. «Без Православия наша народность – дрянь»[480], – писал И. Аксакову славянофил А. Кошелев. Годы красного террора и насильственной коллективизации, когда во имя «власти пролетариата» было уничтожено более 20 миллионов русских людей, дали нам возможность убедиться в справедливости этих слов. Геноцид 1920–1930-х годов осуществили мы сами, отвергнув веру в Царство Небесное ради химеры коммунизма – земного рая.

При этом Российская Империя XXI века ни в коем случае не должна быть простой реставрацией государства образца 1917 года. Предреволюционная элита была глубоко поражена ханаанским духом, из-за чего «Русь слиняла в два дня»[481], как с горечью написал В. Розанов. Возврат к той же модели вызовет аналогичные последствия.

«Монархия в России может быть восстановлена только как творческое развитие механизмов русской государственности при сохранении в неприкосновенности ее основополагающих, традиционных ценностей и святынь. Это значит, что никакой примитивной реставрации, никакого буквального возврата к тому, что было до революции 1917 года, быть не может ни в коем случае! Из нашего дореволюционного прошлого, так же как из трагического „советского” периода русской судьбы, мы должны будем взять лишь самое ценное, практически применимое и жизнеспособное, решительно отбросив все то, что история отвергла самим ходом своей эволюции»[482], – справедливо указывает митрополит Иоанн Снычев.

Главное для будущего императора – это его осознание своей высокой миссии царя Третьего Рима, удерживающего мир от зла. М. Назаров призывает к тому, чтобы миссия Катехона была закреплена непосредственно в Конституции: «Основной закон должен начинаться с определения исторического Российского государства как удерживающего Третьего Рима. Его цель: защита добра и противодействие злу во всех сферах жизни, что возможно только на основании истинной идеологии, соответствующей Закону Божию»[483].

Возрожденная Российская Империя не вправе повторять ошибок прошлого. Она должна осознать себя истинной Империей и не искать авторитетов на стороне – ни в греческой церкви, как в XVII веке, ни в просвещенной масонами Европе, как в XVIII и XIX веках, ни в безбожном марксизме, как в веке XX. Мы должны вернуться к самим себе. И только тогда мы сможем построить наше собственное будущее. Мы – Третий Рим, Катехон, удерживающий мир от зла, вечная Империя, которая падет только тогда, когда закончится сам мир, но, как сказал президент Путин, «зачем нам такой мир, в котором нет России?»[484].

Юридические прерогативы будущего императора уже фактически прописаны в действующей Конституции в виде полномочий президента. Исторически должность президента была учреждена в США в XVIII веке. В следующем столетии она появилась во Франции, а в XX веке – в прочих европейских странах. Введение этого института в систему государственной власти преследовало цель заполнить вакуум, образовавшийся после упразднения конституционных монархий. Таким образом, на президентов были возложены функции, ранее осуществлявшиеся монархами. Поэтому обратная замена президента на Государя Императора не повлечет за собой радикальных изменений в системе государственного управления. Напротив, трансформация современной президентской республики Российской Федерации в конституционную монархию Российской Империи только укрепит действующую систему власти.