Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Д. Хоффман так описывает эти схемы: «Смоленский, Ходорковский, Гусинский и Березовский нажили свои капиталы в начале 1990-х благодаря системе „уполномоченных” банков. Гусинский при поддержке Лужкова в течение нескольких лет контролировал быстро росшие муниципальные счета. Смоленский обслуживал в числе прочих счета кремлевской администрации. Березовский использовал ту же тактику в отношении денежного потока государственной авиакомпании „Аэрофлот”… Министерство финансов помещало деньги на счет в банке „Менатеп” и давало указание направить эти деньги в регионы. Банк „Менатеп” брал 600 миллионов долларов, не выплачивал никаких денег министерству и задерживал начало платежей в регионы. Когда приходили люди, чтобы получить деньги, они тянули три недели, а потом выдавали не наличные деньги, а долговые обязательства, долговые обязательства банка „Менатеп”, вместо наличных денег!»[185]

Слово «олигархи» официально появилось в российском политическом лексиконе в разгар так называемых залоговых аукционов. Летом 1995 года экономист Михаил Делягин писал о том, что «не следует путать капитал страны с десятком крупнейших компаний: преимущественная ориентация государства на них приведет к его службе не обществу, а к замкнутой касте олигархов». Газета «Известия» 9 сентября 1995 года говорила о том, что «вместо некоторых фамилий нынешних экономических олигархов и магнатов появятся другие». А Александр Бородай в газете «Завтра» 28 декабря 1995 года указывал на то, что «кровь Гудермеса, как прежде кровь Грозного, делается козырем в соперничестве кремлевских олигархов»[186].

Залоговые аукционы 1993–1996 годов стали главным трофеем новоявленных олигархов. Это была и впрямь уникальная схема приватизации государственной собственности за государственный же счет.

Инициатором залоговых аукционов выступил глава «ОНЭК СИМ Банка» Владимир Потанин, который вместе со своим партнером Михаилом Прохоровым имел отношение к старой советской номенклатуре «Внешторга» и КГБ. Первоначальными акционерами «ОНЭКСИМ Банка», созданного в 1993 году при прямой поддержке тогдашнего министра финансов Бориса Федорова, стали более 30 крупнейших российских внешнеторговых объединений с совокупным годовым оборотом, превышающим 10 миллиардов долларов. Этот банк унаследовал функционал советского ВЭБа и перестроечного Международного московского банка. Философию его руководства весьма наглядно характеризует один эпизод из воспоминаний другого олигарха, Петра Авена: «Однажды Владимир Потанин и Михаил Фридман вошли в столовую, и люди начали вставать при появлении Потанина. Потанин сказал Фридману: „Они должны чувствовать мою биологическую исключительность”»[187].

Владимир Потанин (в центре; род. 1961)

© Сергей Субботин / РИА Новости

Предложенная Потаниным схема обогащения его самого и таких же, как он, «биологически исключительных людей», была проста. Крупнейшие на тот момент финансовые группы предоставляли правительству кредиты под залог акций стратегических гигантов советского топливно-энергетического и металлургического комплексов. В случае невозврата денег кредитор получал право продать заложенные акции на торгах. При этом государство выдаваемого ему кредита фактически не получало – деньги не переводились в госбанк, а оставались на спецсчетах в олигархических банках. Мало того, организаторами аукционов чаще всего были сами кредиторы, заинтересованные в том, чтобы обратить в свою собственность акции, являвшиеся предметом залога. К примеру, банк «Менатеп» был официальным организатором аукциона по продаже ЮКОСа, а единственными претендентами на его приобретение, допущенными к торгам, – две компании, аффилированные с «Менатепом». Любая конкуренция, внутренняя и внешняя, исключалась.

Таким образом, олигархи давали государству в долг под залог госсобственности государственные же деньги, после чего в ходе организованных ими самими аукционов оставляли себе и государственный залог, и государственные деньги. В 2003 году Счетная палата РФ констатировала: «Временно свободные средства Минфина России были размещены: в АБ „Империал” – в размере 80 млн долларов США при общей сумме в двух договорах кредита в 48,3 млн долларов, в „Столичном банке сбережений” – 137,1 млн долларов при сумме кредита в 100,3 млн долларов США, в банке „Менатеп” – 120 млн долларов при общей сумме двух договоров кредита в 163,125 млн долларов США… Таким образом, сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически „кредитовали” государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков – участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству Российской Федерации в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий»[188].

Михаил Борисович Ходорковский (род. 1963)

© Борис Бабанов / РИА Новости