Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Академик Сергей Глазьев отмечает: «На фоне катастрофического сокращения производства и обнищания большинства населения спекулятивный сектор российской экономики стал настоящей „страной Эльдорадо” с самой высокой доходностью финансовых спекуляций в мире, где ничем не рискуя можно было в год получать сотни, а если повезет, то и тысячи процентов прибыли. „Поле чудес” материализовалось в нашей стране, которая в кругах мировой финансовой элиты закономерно стала восприниматься как „страна дураков”, раздаривающая свои богатства и свое будущее всем желающим»[192].

На пирамиде российских ГКО баснословно заработали спекулянты Уолл-стрит. Среди них стоит особенно выделить Джорджа Сороса, главное лицо безбожной ханаанеизации наших дней. На прибыли от спекуляций с ГКО и аналогичных финансовых пирамид в Восточной Европе Сорос спонсировал филиалы своей секты, действовавшие в этих же странах. Фонды «Открытое общество» агрессивно борются с христианством и пропагандируют легализацию проституции и наркотиков. Они же стоят за большинством цветных революций начала XXI века.

В мае 1997 года Сорос в консорциуме с Потаниным при поддержке Чубайса решил стать прямым собственником 25 % телекоммуникационного гиганта «Связьинвест». Консорциум боролся за актив, конкурируя с союзом местных олигархов Березовского и Гусинского. Цена актива составила 1,87 миллиарда долларов. Аукцион был призван показать, что эпоха распродажи государственного достояния за бесценок ушла в прошлое. Проигравшие Березовский и Гусинский начали «войну компроматов» против победителей, включая правительство Чубайса и Немцова.

Джордж Сорос (род. 1930)

© Alexandros Michailidis / Shutterstock.com

Ельцин попытался вновь сыграть роль политического арбитра, якобы стоящего над схваткой. Он вспоминает в мемуарах: «Банкиры были как будто полностью согласны. Они говорили в один голос, что этот конфликт всем осточертел. Что они готовы играть по новым правилам… Однако я чувствовал, что на самом деле они не стали моими союзниками. Я уперся в стену… Потанин был как под стеклянным колпаком – меня не покидало неуловимое чувство, что он отдельно от всех остальных. После встречи в зале стояла какая-то непривычная тишина… Самые разные люди вынуждены были уступить, в чем-то пойти на компромисс. Я им не давал иного выхода. А тут – за обещаниями, за улыбками – вот эта тишина. Похоже, ни одна из сторон не считает себя виноватой. Нет поля для компромисса. Нет конкретных уступок ни с той, ни с другой стороны»[193]. Олигархи дали понять Ельцину, что он уже не является для них арбитром. Они сами стали властью.

Правление олигархов, как всегда и везде в истории, сопровождается расцветом спекуляции и неизбежным биржевым крахом. Так произошло в 1929 году в США, так произошло и на сей раз в России. Правительству было нечем платить по долгам. Казалось, Россию ожидает та же судьба, что и страны, распотрошенные ростовщиками в конце 1970-х – начале 1980-х годов. Дефолт по ГКО, диктатура МВФ, бесповоротная деиндустриализация и десуверенизация. 13 августа 1998 года Джордж Сорос предрек неизбежный крах российских финансов и потребовал ввести в России колониальный режим currency board. 17 августа 1998 года правительство 35-летнего премьер-министра Сергея Кириенко, ставленника ельцинского фаворита Немцова, объявило дефолт по ГКО и девальвировало рубль.

Евгений Максимович Примаков (1929–2015)

Фото: Томс Гринбергс © Пресс-центр Латвийского Университета

Ельцин отправил правительство в отставку и попытался назначить на пост премьера Виктора Черномырдина. Однако Госдума с оппозиционным большинством была не готова продолжать оказывать поддержку олигархическому режиму, который привел страну к дефолту. Ельцину пришлось призвать человека из «конвергентных» 1980-х – Евгения Примакова. Он, в свою очередь, пригласил руководить экономическим блоком бывшего председателя советского Госплана Юрия Маслюкова.

Правительство Примакова – Маслюкова использовало все благоприятные возможности, которые страна получила от краха спекулятивной пирамиды и снижения курса рубля. Денежная эмиссия, не ограничиваемая теперь вульгарным монетаризмом в духе теорий Фридмана, вместо поддержания пирамиды ГКО была направлена на поддержку реального сектора экономики. Импортное «лакшери»-потребление в стиле так называемых новых русских резко снизилось. Преимущество получили отечественные производители, началось оживление промышленности и неолигархического среднего бизнеса.