Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Академик Сергей Глазьев отмечает: «Инфляция зашкаливала тогда за 20 % за месяц. Предлагали не вводить никаких валютных ограничений, все отдать на стихию рынка в расчете на то, что все вернется в равновесие, и за счет притока иностранных инвестиций наша экономика опять пойдет вверх. Тогдашнее правительство и ЦБ сделали все наоборот – не стали поднимать процентные ставки, ввели валютные ограничения, зафиксировав валютные позиции коммерческих банков, не стали ограничивать кредиты… Были предприняты меры пресечения поднятия тарифов крупными монополиями. Меры были реализованы, и мы получили экономическое чудо»[194].

Разочарование в ханаанских по природе капитализме и либерализме, приведших к дефолту богатейшей в мире страны, вызвало антизападный патриотический подъем русского общества. Особенно яркие формы он принял в марте 1999 года, когда НАТО развязало войну против Сербии. Мирных жителей Белграда бомбили за то, что они смели не согласиться на отторжение древнего сербского Косова по решению англосаксов. Когда премьер-министр Примаков, летевший в тот момент на переговоры в Вашингтон, узнал о начале бомбардировок Белграда, он приказал развернуть над Атлантикой свой самолет. Это решение мгновенно сделало Примакова самым популярным человеком в России. В обществе росли ожидания, что Россия непременно вмешается и защитит сербов. Однако США не для того сделали ставку на Ельцина, чтобы терпеть антиамерканские маневры российского премьера. 12 мая 1999 года Примаков был отправлен в отставку, и иллюзии относительно возвращения Империи на международную арену растаяли.

Война НАТО против Югославии в конце 1990-х годов завершила процесс тотального подчинения Европы новому Ханаану. Практически все страны Восточной Европы и прибалтийские республики СССР дружно вступили в Евросоюз, а затем в НАТО. Российская Федерации, находившаяся под властью олигархов-компрадоров, полностью отказалась от своего имперского наследия. Это была геополитическая победа США и идеологический триумф цивилизации Ханаана.

Евросоюз

В 1867 году в Женеве была учреждена «Международная лига мира и свободы», в которую среди прочих вошли видные масоны-революционеры Джузеппе Гарибальди, Михаил Бакунин, Николай Огарев и писатель Виктор Гюго. Они первыми провозгласили своей задачей создание Соединенных Штатов Европы по образцу США.

Учреждение СШЕ изначально представлялось своим идеологам как сокрушение исторических национальных государств и победа над идеалами «Сант Альянса», Священного союза христианских монархов, который с 1814 по 1849 год был гарантом мира в Европе. «Мы должны раз и навсегда покинуть ложный принцип национальности, изобретенный в последнее время деспотами Франции, России и Пруссии… – рассуждал Михаил Бакунин. – Всякий, искренне желающий мира и международной справедливости, должен раз навсегда отказаться от всего, что называется славой, могуществом, величием отечества… Всеобщий мир будет невозможен, пока существуют нынешние централизованные государства. Мы должны, стало быть, желать их разложения, чтобы на развалинах этих единств… могли развиться… Соединенные Штаты Европы»[195].

Рихард Куденхове-Калерги (1894–1972)

В начале XX века эта идея заинтересовала германского кайзера. Вильгельм II был уверен, что проект СШЕ будет отличным способом установить господство Германии над всей Европой. «План кайзера: Соединенные Штаты Европы против Америки, – записывал в своем дневнике Вальтер Ратенау. – И, по его мнению, турки и англичане поддержат эту идею и присоединятся. Пять государств, включая Францию, вполне могут создать нечто. Некий оборонительно-наступательный союз»[196].

Сторонниками Соединенных Штатов Европы был и «продюсер» революции в России Гельфанд (Парвус) и его лучший ученик Бронштейн (Троцкий), утверждавший: «По окончании войны я вижу Европу воссозданной не дипломатами, а пролетариатом. Федеративная республика Европы – Соединенные Штаты Европы – вот, что должно быть создано. Экономическая эволюция требует отмены национальных границ. Если Европа останется разделенной на национальные группы, тогда империализм снова начнет свою работу. Только Федеративная республика Европы может дать миру мир»[197].