Империя очень зла!

Самым крупным и интересным объектом был Керченский мост, который надлежало построить в самом конце. Под финиш. Кроме двухпутного железнодорожного полотна и двух полос для повозок, этот мост имел второй ярус – закрытый акведук, идущий поверх ферменной конструкции. Цель этого акведука – доставка пресной воды из Кубани в Керчь и далее. Питание водой должно было осуществляться через систему напорных башен, воду в которые должна была качать «батарея» «ветряков», благо что ветрено в тех краях было всегда. А незамерзающая река позволяла качать воду круглый год. Император предложил ставить ветряные мельницы прямо на коренастые, крепкие напорные башни. Дабы снимать больше мощности с ветров и ограничиться меньшим количеством конструкций. Но как лучше поступить – их дело. Главное, чтобы все работало, не требовало значимых топливных расходов и имело гарантию в полсотни лет.

Есть довольно популярное расхожее мнение о том, что этот мост в тех реалиях был не нужен. Однако на деле все было строго наоборот. В 1889 году главным морским торговым портом Российской империи на Черном море была Одесса. В районе 1850-х ей реконструировали порт и привели во вполне приличное состояние. Порт Новороссийска начали строить только в 1886 году, и к 1889-му там было только несколько временных деревянных причалов. Порты Батуми и Поти были почти не развиты и не имели связи с железнодорожной сетью Российской империи. Они были подключены только к изолированной ветке, идущей на Баку. Был еще порт в Николаеве. Неплохо развитый, да. К нему шла даже железнодорожная ветка – аппендикс. Но и все. Феодосия в те годы современного порта не имела, а Керчь работала только через каботаж. Таким образом, почти весь торговый оборот юга Европейской России проходил через Одессу. Что влекло за собой не только серьезную операционную нагрузку на железные дороги, но и критическую перегрузку этого порта.

Что давал мост через Керченский пролив в тех условиях? Возможность в кратчайшие сроки кардинально увеличить пропускную способность черноморских морских портов, с одной стороны. И снизить паразитную нагрузку на железную дорогу – с другой. Что было очень ценно. Да, можно было сосредоточенно заниматься развитием Новороссийска. Но это бы никак не решило проблему, потому как в условиях большого количества ручного труда на погрузке-разгрузке кораблей резко увеличить пропускную возможность можно только через расширение портов. Там ведь не контейнеры краном накидать. Там пароходы в 10–15 тысяч тонн водоизмещения нужно закидать мешками с зерном, например. Долго это. Так что – хочешь не хочешь, а развитием одного порта не ограничиться.

А оно нужно было, это развитие? Безусловно. Потому что все черноморские морские порты просто захлебывались от перегрузки. И это – несмотря на не самую удачную конфигурацию железных дорог. То есть мост через Керченский пролив в тех условиях был делом архиважным и архинужным, позволяющим в достаточно короткие сроки увеличить вдвое пропускную способность черноморских портов через включение в полноценную операционную деятельность портов Керчи и Феодосии. А в перспективе и других портов крымского побережья. Поэтому-то его введение в строй и должно было стать символом отмены всяких ограничений со стороны империи по отношению к евреям.

– Будем, так сказать, наводить мосты между русским и еврейским народом, – произнес Император с улыбкой. – Разумеется, мосты будут построены на деньги еврейских общин, силами еврейских общин. Поэтому поступят в специальный фонд на двадцать пять лет, а прибыль от их эксплуатации пойдет в качестве целевой, адресной помощи голодающим. Вне зависимости от национальности и вероисповедания.

– Но это же убыточные проекты! – воскликнул один из делегатов.

– Прибыль не только в деньгах. Отношения между русскими и евреями на текущий момент сильно испорчены. И нужно время и многие усилия, чтобы их восстановить, укрепить и привести хотя бы в нейтральное положение. Двусторонние усилия. Вам нужно стать более открытыми. Сочинить несколько веселых плясовых песен, которым можно было бы дать ход по всей стране. Согласитесь, довольно странно злиться на тех, под чью музыку пляшешь. Как вам такой вариант? Создадим Палестинский ансамбль песни и пляски и начнем турне по городам империи со зрелищными концертами. Цыган же за что любят? Радуют они. Веселыми песнями. Из-за чего остальное им прощают.

– А почему Палестинский?

– Потому что слово «иудей» имеет в христианской традиции слишком неприятные ассоциации. Иуда предал Христа. Вот и на вас эта слава простирается. Неосознанно. Еврей – тоже неудачное слово. Слишком много его клеймили. У людей на слуху всякие пакости, с ним связанные. А жид – и звучит неудачно, и на ассоциации с поляками наводит. А оно вам надо? Пусть поляки сами со своими проблемами разбираются. Полагаю, вам и своих хватает.

– И то верно! – воскликнул кто-то с конца стола.