Империя тишины

При всем этом нам удалось узнать на удивление мало. Из показаний Танарана, которое, видимо, было кем-то вроде клерка или младшего логофета и каждый раз говорило исключительно правду, а также других сьельсинов, подтверждавших полученные от него сведения, мы выяснили, что я был прав, доверяя словам Уванари. Сьельсины не нападали на Эмеш, или пока не нападали. Орбитальная исследовательская группа, под совместным руководством дома Матаро и Четыреста тридцать седьмого легиона, подтвердила это открытие, удовлетворив даже фанатичную Агари. Корабль сьельсинов не предназначался для вторжения. Едва ли его вообще можно было назвать военным.

Как я пережил все это, никого, похоже, не беспокоило.

Я сидел в одиночестве в отведенных мне апартаментах, тех же самых, которые занимал до отлета в Калагах. Граф поставил в коридоре охрану из двух гоплитов. Я подозревал, что они в равной степени должны были как защищать меня, так и наблюдать за мной, но не жаловался и даже не пытался выходить из покоев, за исключением тех случаев, когда меня вызывала Капелла. Анаис навещала меня и оставляла сообщения на компьютерной консоли. Иногда она приводила с собой брата в надежде заинтересовать меня какой-нибудь игрой или другим праздным развлечением. Я делал все возможное, чтобы сохранять дистанцию между нами, и, к моему удивлению, девушка, видимо, что-то почувствовала. Более того, что-то поняла. Возможно, я был слишком жесток к ней. Они оба желали мне добра – и она, и Дориан.

Когда на пятнадцатый день расследования в мою дверь постучали, я удивился. Кто бы это ни был, охранники его пропустили, так что я открыл без всяких колебаний.

– В чем дело? Что вам… – Я осекся.

В дверях стояла Валка Ондерра. Она сделала новую прическу, убрала свой любимый узел на макушке и укоротила волосы сзади и с боков, оставив только случайные темные пряди, спадающие на лоб и прикрывающие один глаз. Они горели рыжим огнем, пока она стояла передо мной, барабаня пальцами по пульту связи с умандхами, прикрепленному к ее широкому бедру. Внезапно осознав, что у меня в комнате темно, я протянул руку к сенсорной панели и включил свет, добавив картине еще больше темных оттенков и черных красок космоса.

– Валка! – сказал я, пытаясь придать голосу бодрость. – Я не знал, что вы вернулись.

Она улыбнулась, немного печально – должно быть, ей уже рассказали, что здесь случилось, – но не рассерженно.

– Сегодня вечером…

Я почти ожидал, что она ударит меня. Но она не ударила.

– Силы самообороны закрыли Калагах до конца сезона, но не выпускали нас из Глубинного Источника до вчерашнего дня.

– А сэр Эломас?

– Пытается договориться, чтобы ССО разрешили ему вернуться и привести лагерь в порядок. Кажется, он забыл там свое вино.

– Только не вино! – Я сделал все возможное, чтобы изобразить ужас, но мне не хватило искренности. – Может быть… может быть, вы войдете?

Тавросианка стояла в дверях и разглядывая меня, все еще касаясь рукой пульта. Я обрадовался, что ей разрешили носить его с собой в Боросево, даже после того происшествия на рыбном складе. Кто-то маленький и глупый во мне нуждался в том, чтобы приписать себе эту крохотную победу, и я просиял, увидев, что прибор при ней. Теперь я понимаю, что это не имело ко мне никакого отношения. Мне просто хотелось верить, что я способен чем-то помочь.

– Вы ужасно выглядите, – произнесла Валка.

Несомненно, так оно и было. Я видел свое отражение в зеркале десятью минутами раньше, в ванной комнате. Мои черты всегда были резкими и жесткими, а теперь они приобрели изможденный, восковой вид. Лиловые глаза запали, под ними появились темные круги. Черные волосы, когда-то аккуратно причесанные, теперь беспорядочно свисали, достигая подбородка. Вероятно, от меня дурно пахло. Бродяжничая на каналах под зиккуратом замка, я утратил естественную потребность регулярно принимать душ, а после всего того, что я видел… ну хорошо, я и поесть-то забывал, не говоря уже о чем-то еще.

Однако Валка вошла без дальнейших комментариев, предоставив мне право закрыть дверь. Помня о наличии камер в комнате, я плюхнулся в кресло рядом с голографическим экраном и низким кофейным столиком. Доктор окинула взглядом мое жилище, оценив царивший в нем беспорядок: рисовальные принадлежности на столике, измятый камзол на спинке стула, пустые винные бокалы и недопитые стаканы с водой на полках, столах и буфетах. Она подошла к окну и резко отдернула узорчатые шторы, впуская в комнату бордовый солнечный свет.

– Нужно навести здесь порядок.

Она встала у окна, темный женственный силуэт на фоне раскинувшегося внизу города. Я вздохнул.