Империя. Третий Рим. Книга 2

Вершиной интеллектуального снобизма английского Ханаана стало создание новой «науки» геополитики. Ее манифест, озаглавленный «Географическая ось истории», был опубликован в 1904 году директором Лондонской школы экономики Хэлфордом Маккиндером. В теории Маккиндера евразийской державе суши – Срединной земле (Хартленду) – противостоит Держава моря, базирующаяся во «Внешнем полумесяце», к которому относятся Британские острова, две Америки, Южная Африка и Австралия, мыслимые как своего рода архипелаг. Конфликт между сухопутной и морской державами является для Маккиндера осью всей мировой истории, так как тот, кто владеет Хартлендом, владеет миром.

Люди земли склонны к иерархии и подчинению в большом государстве, а люди моря инициативны и свободолюбивы. Читатель с легкостью узнает в этих нарисованных английским геополитиком стереотипных портретах Империю и Ханаан, описанные глазами ханаанейца. Материалистичному британцу незачем было искать духовные смыслы истории, он попытался все свести к географическим конструкциям и языческому противоборству стихий. Но сами стороны центрального конфликта мировой истории Маккиндер разглядел предельно четко.

Карта мира из труда Х. Маккиндера «Географическая ось истории» (Географический журнал 23, № 4, апрель, 1904)

Геополитика, разработанная Маккиндером и теоретиком американской морской мощи капитаном Альфредом Мэхеном, стала основой стратегии англосаксонского Ханаана в XX веке. «Безнадежная удаленность от открытого моря, характеризующая Россию, лишила ее удобного положения для накопления материальных благ… по этой причине совершенно естественно и понятно, что она испытывает недовольство, которое легко переходит в агрессию»[323], – такой «диагноз» ставил России Мэхен.

Разгром русского флота японскими руками, осуществленный в Русско-японскую войну, требовался прежде всего Англии. Именно британские военно-морские технологии позволили Японии создать мощный современный флот, а присылаемые Ханааном советники способствовали превращению Страны восходящего солнца в сильную морскую державу. Даже крушение Российской Империи не изменило взгляда мировой олигархии на Россию как на враждебный им Хартленд. Маккиндер, а затем его американский продолжатель Николас Спикмен и после революции продолжали составлять все новые рецепты того, как не допустить Россию к открытым морям и удерживать ее в глубине континента.

Казалось бы, стратегия недопуска России к морю была совершенно нерациональна, с точки зрения национальных интересов Англии или США. Ведь если бы Россия была допущена к «теплым морям», она, вероятно, удовлетворилась бы этим достижением. В ситуации же, когда перед Россией искусственно создаются препятствия на пути ее естественного геополитического расширения, она будет считать своей задачей сокрушение могущества морских держав любой ценой.

«Пора бы задыхающимся в своем концентрационном лагере белым народам понять, что единственным разумным balance of power In Europe была бы коалиция сухопутных держав против утонченного, но более опасного, чем наполеоновский, деспотизма Англии и что жестоко высмеивавшееся англичанами наше стремление к „теплой воде” и высмеиваемое теперь желание германцев иметь „свое место на солнышке” не заключают в себе ничего противоестественного. Во всяком же случае, присваивая себе исключительное право на пользование всеми благами мира, англичанам следует и защищать его одними собственными силами»[324], – как бы отвечал Мэхену Алексей Вандам.

Однако в сдерживании морских возможностей России любой ценой очевиден сидящий в подкорке животный страх Ханаана перед Римом, который сокрушил Карфаген в сражениях на море.

Британская геополитика совершенно чужда духовному измерению истории, поскольку формулировалась в логике предельно материалистичного английского Ханаана. Религиозных вопросов для нее не существуют, а политические – подчинены географии. Геополитическая концепция не отражает реального противостояния Империи и ханаанской олигархии в истории.

Не всякая морская держава обязательно имеет ханаанскую торгово-ростовщическую сущность. Ставшая символом иерархичной державы Римская Империя, восторжествовав над Карфагеном и разгромив киликийских пиратов в I веке до Р. Х., на протяжении полутора тысячелетий была великой морской державой Средиземноморья. Монархия испанских Габсбургов, с ее огромными владениями и мощными галеонами, также не была носительницей ханаанского духа. Напротив, она оказалась жертвой агрессии английских и голландских пиратов-ханаанейцев.

Равным образом не всякая страна Хартленда, Восточной Европы, может считаться настоящей державой Суши, теллурократией. Например, Хазарский каганат два века был доминирующей силой в регионе при абсолютно торговом ханаанском режиме.