Империя. Третий Рим. Книга 2

Баторий был талантливым полководцем и, хотя с подданными общался на латыни за незнанием польского, развернул ход войны в пользу Речи Посполитой. За три года он практически отбил назад все завоевания русского царя, и только героическая оборона Пскова заставила Батория заключить Ям-Запольский мир (1582 г.) на весьма приличных для Москвы условиях. В 1583 году был также подписан мир со Швецией, по которому за Россией остался выход к Балтике только в виде устья Невы (где через 120 лет вырастет Санкт-Петербург).

Памятный камень на месте битвы при Молодях

Фото: Андрей Кара

Иван Грозный умер 18 марта 1584 года. Царь тяжело пережил неудачную 25-летнюю войну. Столь победоносно начавшееся царствование, пройдя через предательства и разочарования, заканчивалось трагично. Воспитанный наследником царевич Иван Иванович скончался при до конца не выясненных обстоятельствах. И эта трагедия потрясла его отца до глубины души: царь повелел собрать имена всех, кого считал пострадавшими по его вине, в общий синодик и приказал молиться за упокой их души в монастырях по всей Руси.

На Западе выросла выпестованная Ватиканом Речь Посполитая. Иезуит Антонио Поссевино, пытавшийся совратить царя в католичество, еще в 1582 году злорадно писал, что «царь скоро помрет». Английские торговцы тоже оказались не союзниками, а неудачливыми колонизаторами и очернителями царя в глазах современников. Они не смогли подчинить себе Россию, но не скрывали своих намерений.

Историк Р. Скрынников пишет: «Джером Горсей, описывая состояние России после смерти Грозного, обронил следующее многозначительное замечание: „Владения этого государства так пространны и обширны, что они необходимо должны распасться на несколько царств и княжеств и с трудом могут быть удержаны под одним правлением”»[43].

Россия Ивана Грозного по сути своей стала Третьим Римом, и потому враги ее умножились. К естественным пограничным соперникам добавились порождения нового Ханаана – Ватикан и протестантская транснациональная корпорация. Удивительно то, что современный взгляд на Ивана Грозного основывается на мемуарах представителей этих ненавистников России: иезуита Антонио Поссевино, английского посла-неудачника Джильса Флэтчера и других. Все «черные легенды» о царе черпаются из их недостоверных пасквилей.

Иван Васильевич оболган не только потому, что он не предал Россию развращенному папству или алчному капиталу, но и за свои идеи в защиту Православной Церкви и Царства. Грозный обладал исключительным литературным даром, столь редким среди царей, занятых государственными и военными делами. За всю историю Империи, кроме русского царя, мы можем назвать только двух таких императоров: Марка Аврелия (II век) и Константина Порфирогенита (X век). Никто лучше и глубже него не понимал высокий духовный смысл царского служения, и поэтому сочинения его стали настоящим панегириком монархии. Именно идеи Ивана Грозного вызывают ожесточенную полемику вплоть до настоящего времени и даже заставляют некоторых недобросовестных исследователей переходить на личность их автора.

Так, полемизируя с предателем Курбским, царь входит в рассуждения о свойствах самодержавной власти, доказывая ее необходимость: «Подумай, какое управление бывает при многоначалии и многовластии, ибо там (в других православных царствах) цари были послушны епархам и вельможам, и как погибли эти страны. Это ли и нам посоветуешь, чтобы к такой же гибели прийти? И в том ли благочестие, чтобы не управлять царством, и злодеев не держать в узде, и отдаться на разграбление иноплеменникам? Или скажешь мне, что там повиновались святительским наставлениям? Хорошо это и полезно! Но одно дело – спасать свою душу, а другое дело – заботиться о телах и душах многих людей; одно дело – отшельничество, иное – монашество, иное – священническая власть, иное – царское правление. Отшельничество подобно агнцу, никому не противящемуся, или птице, которая не сеет, не жнет и не собирает в житницу; монахи же, хотя и отреклись от мира, но, однако, имеют уже обязанности, подчиняются уставам и заповедям, – если они не будут всего этого соблюдать, то совместное житие их расстроится; священническая же власть требует строгих запретов словом за вину и зло, допускает славу, и почести, и украшения, и подчинение одного другому, чего инокам не подобает; царской же власти позволено действовать страхом, и запрещением, и обузданием и строжайше обуздать безумие злейших и коварных людей. Так пойми же разницу между отшельничеством, монашеством, священничеством и царской властью. И разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Это самая совершенная заповедь. Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестие? А священникам это подобает. Уразумей поэтому разницу между царской и священнической властью! Даже у отрекшихся от мира встретишь многие тяжелые наказания, хотя и не смертную казнь. Насколько суровее должна наказывать злодеев царская власть!»[44]