Империя. Цинхай (СИ)

Оливковую чайную Дами постоянно выбирала по главной причине - она была этажом выше, и в длинном платье следовало держаться за руки телохранителей, поднимаясь или спускаясь по лестнице, а это был лучший способ для передачи записок Джину под её широкими рукавами.

Разделить её общество явились все, кроме Цянь, сказавшейся плохо себя чувствующей. Дами сделала вывод, что та по-прежнему избегает Джессики, тем более без присутствия Хангёна, своего защитника, поэтому не придала значения отсутствию старшей дочери Дзи-си, не велика потеря, Вики всегда заставляла сестру Джиёна ощущать себя недостаточно важной и значительной. Не будучи завистливой, Дами не могла не хотеть быть столь же потрясающей, как Цянь, чтобы хоть одна её часть была такой же божественной: глаза, волосы, талия.

Но Джин, которому к этому времени уже жгла ладонь записка в кармане, отметил пустующее место, предназначавшееся Виктории. Это отвлекло его от мыслей о содержании тайного послания. Кого избегает Цянь? Правду ли она сказала ему вчера? Солгала от начала и до конца? Или что-то было истиной, а что-то ложью? Вики не вызывала в нём абсолютного доверия, но та растерянность, с которой она погналась за ним, чтобы остановить, показала настоящую тревогу, и слёзы вряд ли были поддельными, но рассказ о прошлом… И вдруг Джин вспомнил кое-что из предыдущих столкновений с Цянь, сопоставил некоторые её слова с реальностью ещё раз и осознал, что врать она умеет. Ему непреодолимо захотелось пойти незамедлительно к ней, предъявить факты и разобраться, но следовало ждать окончания дежурства, и только тогда он волен распоряжаться собой так, как сам хочет.

Дами посмотрела на него один раз, мельком, извиняясь. Она запоздало поняла, какую совершила бестактность утром.

В обед за Цянь извинилась Фэй, объяснившая встревоженному Энди, что это всего лишь обычное женское недомогание. Дэсон повёл бровью, что заметил только Джин, догадавшийся, что Виктория не желает повторения преследования. Ко всем на этот раз присоединился Хангён, окончательно поправившийся и развлекающий всех шутками и нескромными историями, чем лишил инициативы сингапурского гостя. Между четвёртым и вторым сыновьями никто не заметил никакой напряжённости, не похоже было, чтобы и эти двое недолюбливали друг друга, и очередная былина о ненависти внутри семьи развеялась, как дым.

Джин вышел вместе с Сандо из столовой, отпустив Дами на прогулку с Джексоном и Марком, отдохнувшими и вернувшимися на смену и, отойдя подальше, вынул листок и стал читать: «В Синьцзяне знают, что Хосок – золотой. Кроме него пока никого не вычислили. Главный следопыт Дзи-си – Эдисон. Он очень опасен. Хосоку нужно быть осторожным. Береги себя!».

- Чёрт! – ахнул Джин, осознавая, что произошло. Долгое пребывание в тени золотых пошло насмарку. Их главный враг, мечтающий уничтожить всю банду, разоблачил предводителя сеульского отряда и его друга, а это очень плохо.

- В чём дело? – поинтересовался Сандо, и Джин передал ему записку Дами. Он знал, что вольный брат избавится от неё даже лучше, чем он сам может. Что именно делает наёмник с уликами – съедает или заставляет испариться и самоликвидироваться усилием воли – дантист не знал, но то, что после Сандо невозможно найти хоть какие-то следы, было проверенно временем.

Джин поспешил в их комнату, а друг стал его догонять чуть позже, дочитав важные сведения. Нужно было позвонить и предупредить своих! Звонки могли перехватываться или прослушиваться, поэтому напрямую звонить Хосоку – не вариант. Была всего одна линия, за безопасность которой не приходилось бояться. Организатор этой внутренний сети мог моментально распознать через свою аппаратуру в Нью-Йорке, прослушивают их или нет, и если понадобится, то он дозвонится Джину и на калькулятор так, что никто не обнаружит, каким чудом это случилось.

Сандо вошёл в спальню, когда мобильный был уже у уха Джина.

- Алло? – Имён можно было не называть, не представляться и не уточнять ненужного, всё поймут и расшифруют, как бы комкано Джин не передал сведений. А определённая нехитрая кодировка у золотых существовала. – Надежда открыта. Больше ничего.

- Всё чисто, говори как есть, - разрешили ему, проверив сигнал, с той стороны.

- Информации мало. У Великого Китайца есть второй сын – Эдисон Чен. Он, судя по всему, центр шпионской паутины Синьцзяна. Он узнал, что Хосок – золотой. Как, когда и откуда – буду уточнять. Пока ничего не ясно.

- Принято. Пробью его по всем каналам.

- Спасибо, до связи! – Джин положил трубку и обернулся. Сандо, закрыв дверь, напряженно размышлял, уставившись в пол. – Записка?

- Уничтожил, - отмахнулся наёмник.

- Сжёг?

- Запах гари и пепел у некурящих – крайне подозрительно, - заметил тот.

- Ты их правда жрёшь что ли? – нахмурился Джин. Сандо ухмыльнулся и плюхнулся на кресло, подкинув ноги вверх и опустив их на стул.

- Всё это скверно, Джин. Как они засекли Хосока, когда его родной отец уже лет пятнадцать раскусить не может?

- Я не знаю, мне нужно будет дождаться возможности поговорить с Дами, чтобы выяснить.