Империя. Цинхай (СИ)

- Вставай, я не хочу сегодня с тобой больше биться, - протянул он ей руку, чтобы помочь встать. Эмбер приняла её насторожено, несколько секунд посомневавшись, касаться ли этого пугающего черного дьявола? За спиной его во дворце всё чаще так называли, слуги и синеозёрные. В отсутствие Николаса, Сандо был самой опасной личностью, его было за что сторониться. Наёмники – страшные люди без души и сердца, они за деньги могут быть кем угодно: друзьями, партнёрами, возлюбленными, а потом, глядя в глаза, перерезают горло.

- И на том спасибо, - поднялась Эмбер, отряхиваясь свободной рукой, потому что другая почему-то так и застряла в ладони Сандо. И он не отпустил, и она не спешила выдернуть. Девушка повела по ней глазами и подняла их до взора вольного брата. Он как будто и не присутствовал здесь, думая о чём-то своём; чёрные зрачки туманились таинственными думами. Эмбер подождала ещё немного, но, решив свести всё на шутку, пощёлкала пальцами: - Эй!

- Прости, - отпустил её Сандо. Если бы он не разжал руку, вряд ли бы у племянницы Энди хватило сил её освободить. – Ты говорила, что у тебя в городе неподалёку есть друзья?

- Ну да, - кивнула Эмбер, не понимая, к чему такие вопросы?

- Ты хорошо знаешь места? Тут есть бордель какой-нибудь? – Девушка округлила глаза, растерявшись от такого прямого, и такого неловкого для Восточного Китая обсуждения. В Цинхае, как и в Синьцзяне, огромная часть населения была мусульманской, а это накладывало определённый отпечаток на нравы, традиции и воспитание.

- Тебе женщину захотелось? – не удержала Эмбер смешок.

- Да, выпотрошить парочку и развесить их кишки по округе. Для чего ещё спрашивают о борделе? Мне нужна услуга проститутки, что в этом такого? Ты думаешь, что наёмники не трахаются?

- Я не думала в этом плане о наёмниках, - потёрла Эмбер сзади шею, ощущая волнение. Вот теперь-то она в этом плане о нём начала думать. А с чего он подумал о женщине, поборовшись с ней? – А ты почему вдруг… так резко… спросил об этом? Уж не я ли на мысль навела?

- А что, не должна? Ты разве не женщина? – бросил ей непререкаемо Сандо, так просто и по-деловому, будто для него не существовало понятия «интимное», «сакральное», «личное». Эмбер поправила свою мальчишескую стрижку, хорошо помня о том, что имидж её никак не позволял надеяться на то, что она из соблазнительниц и искусительниц.

- Ну… обычно, если какая-то женщина наводит на такие мысли, то с ней и пытаются договориться…

- Ты хочешь, чтобы я попытался договориться с тобой? – воззрился на неё в упор Сандо. Эмбер покраснела, не найдя слов, разве что челюсть отвисла, но она её поймала, выпутываясь из щекотливого положения:

- Нет, я о себе и не думала, и о тебе не думала… - Наёмник прищурился.

- Ты говорила, что избегаешь замужества, не хочешь в брак. Почему? Из четырёх сестёр вся похотливая сущность ушла в старшую, и три младших патологически боятся секса?

- Если я не хочу замуж, это не значит, что я старая дева, хорошо? – обиделась даже в какой-то степени Эмбер. Собеседник так рубил правду-матку, что и её это настроило на подобный лад. Лучше избавиться от лишних недоговорённостей и, по возможности, подружиться с этим смуглым варваром, чем остаться с ним непонятыми друг другом. Глядишь, так и заниматься с ней откажется. – Я не девственница, у меня были парни.

- Вот как? – Сандо сделал шаг навстречу. Эмбер выпрямила спину, напрягаясь. Что за блеск в его глазах? Вольный брат более тонким слухом, чем у девушки, услышал торопливый приближающийся топот и, схватив Эмбер за запястье, притянул к своей груди. В тот момент, когда распахнулась дверь, он изобразил, будто наклоняется для поцелуя, хотя движения не закончил, оглушённый настоящим истерическим воплем.

- Ааа-а-а!!! – раздалось на весь зал, от пола до потолка и обратно, пронзая иглами высоких нот.

Эмбер дёрнулась, до этого завороженная, и не имеющая ничего против поцелуя, как почувствовал Сандо. Но явление Николь прервало зачатки фальшивого флирта, который ему для того и был нужен, чтобы ожидаемая свидетельница увидела, разочаровалась, огорчилась, и отстала. Она не должна доводить его и изводить себя. И его изводить не должна, потому что поиски борделя были настоящей, актуальной проблемой. Сандо хотел вставить в какое-нибудь женское живое и мягкое тело свой член, он буквально ощущал, как кровь передерживается и перекипает, грозя прыснуть из носа и ушей. А тем временем Николь поднеслась к паре, и без того разошедшейся в стороны. Но сестру Николаса это не остановило, и она кинулась на Эмбер:

- Дрянь! – Вцепившись ей в волосы, Николь пыталась укусить, оцарапать, ударить старшую сестру, но всё было тщетно. Претерпев боль от нескольких вырванных волос, Эмбер перехватила руки Николь и, выкручивая их, удерживала её на расстоянии от себя. Справиться с младшей ей было несложно, но от эффекта неожиданности она не успела настроить себя на то, что та представляла собой какую-то опасность. – Дрянь! Потаскуха! А прикидывалась овечкой! Ты на него глаз положила?!

- Николь! – крикнул на неё Сандо, но она его не слышала.