Империя туч

После полудня и вечерами Хибики, Такуми, Кийоко и Сакурако ходили за бабкой Рейной, делая вид, будто бы следят за ней, и прятались, делая вид, будто бы бабка Рейна не знает, что они за ней ходят.

Бабка Рейна ходила и в лес, а в лесу тоже терялась.

Бабка Рейна переходила на другую сторону притока реки через южный мостик, а возвращалась вброд, по беда в воде.

Тридцать три года назад, когда в Окаму пришел бродячий мастер Йёсё, бабка Рейна вышла в горы, и в этих горах оставалась последующие пять лет. Мастер Йёсе привел ее назад, голую, с живущими в коже червями и в волосах, с огромным шрамом на спине.

Он посетил ее еще два раза. "Находит мудрость в жизни, не заполненной поиском мудрости".

После смерти Йёсё его ученики привезли бабке Рейне любимый посох учителя. Месяц, и она позабыла, где этот посох делся.

Бабка Рейна бродит по деревушке, в которой проживает уже шестьдесят лет, и теряется за первым же поворотом.

Как-то раз она присела у обрыва над водяной мельницей и стала себя поедать.

В тот день за ней ходили Кийоко и Хибики. Хибики стоял и глядел. Кийоко побежала за дедушкой. Пока она его привела, бабка Рейна съела свои два пальца, начала третий и пережевывала плоть, выгрызенную из бока ладони.

"Зачем? Зачем? Зачем?". "Не знаю".

И Кийоко видит, что бабка Рейна и вправду не знает.

Зачем ходит она так по деревушке и по горам, теряется в ту или иную сторону, заворачивает и заворачивает, теряет дни, пялясь в пустоту над долинами, останавливается в нескольких шагах от дома, вместо того, чтобы войти в дом. Почему и зачем?

В конце концов, в Кийоко рождается уверенность, что бабка Рейна вовсе не теряется.

Дядюшка часами называет ее старой сумасшедшей и обманщицей.

"Бабка Рейна говорит правду".

Склонившись над угольной корзиной (котацу лежит холодное, разломанное), та сунула в огонь волосы, и те загорелись. Дом пропитался терпкой вонью испепеленной старухи.

"Не знаю".

Рейна – это имя из Нихон. Настоящее имя бабки другое. Она не произносит его вслух.

Родом она не южных островов. Род ее не прибыл сюда из империи Аматерасу. Она не дитя географии Идзанами.

Прежде чем подданные императора захватили их в свое владение, эти горы и леса, реки и тучи укрывали народ айну.

Прежде чем их освятила Аматерасу эти горы и леса, реки и тучи почитали богов-медведей.

Бабка Рейна шепчет в ночь древние рассказы перехода: о богах, принимаемых и потребляемых людьми, а так же о людях, принимаемых и потребляемых богами. Кийоко спит, но слушает. Слушает, но – спит.

Бабка Рейна всякий раз приветствует Кийоко одинаково: "Кто ты такая?".

Наконец Кийоко поняла, что бабка Рейна вовсе не забывает. Что это не у бабки Рейны дырявая голова. "Кто ты такая?".

"Не знаю".

Так Кийоко отвечает доктору Ака и супруге доктора Ака. Кийоко говорит правду.

Доктор Ака обучает их сокки. Сокки – это искусство скорописи.

Бесконечно предусмотрительный император открыл Страну Богов переменам, в том числе, изменениям в самом способе осуществления власти. Творятся новые законы. Творятся новые учреждения. Нихон должна догнать и перегнать Запад, то есть сделать то, то же самое, что и Запад, только быстрее и лучше. Чтобы иметь парламентаризм, необходимо иметь политические партии, необходимо иметь выборщиков и избираемых, а еще политические дискуссии и ангажированную прессу. Язык становится орудием массовой политики. Тем не менее, в одном месте и в одно время речь одного человека способна выслушать небольшая часть лиц. Зато прочитать напечатанную запись выступления могут сотни тысяч.

В отличие от латинского алфавита, ни китайские ханджи, ни японские кандзи и кана не позволяют записывать речь в момент ее произнесения. Даже чистая хирагана, хотя и основанная не на знаках идеи, но на знаках звуков, слишком медленна для этого. И тогда Коки Такусари придумал систему сокки.

Имеется круг из восьми основных звуков японского языка. Доктор Ака открывает Шиншики Соккидзюцу авторства Коки.

Для Кийоко письменность сокки походит на очертания животных на бегу. Длинные волнистые линии – словно профили диких спин, вычерченные одним движением руки.

И только лишь из этих быстрых касаний кистью извлекают значения дл образов и мыслей.

Доктор Ака обучат сокки четверых детей Помилованных.

Сокки Кийоко не походят на какие-либо известные доктору знаки. Это не система Коки. Это же ни хирагана, ни катакана. Линии сворачиваются, пересекаются, образуя формы, которые невозможно описать.

Доктор Ака подозревает, что Кийоко сама не способна их прочитать. Что это не письменность, а живопись.

И он просит переписать ее сокки на кандзи.

Кийоко переписывает. И звучание кандзи Кийоко совпадает со звучанием продиктованной речи – только значение кандзи Кийоко очень часто совершенно иное, чем значение тех, которые доктор Ака видит перед собой в оригинале.

Супруга доктра скрупулезно собирает листки со скорописью Кийоко.

Вечером, в задумчивости, с горящей папиросой.

"Откуда ты берешь эти знаки? Что это означает? Тебе они знакомы заранее? Или ты всякий раз создаешь их заново?".