Империя включает форсаж

— Я так думаю, что от этого свёртка хорошо бы избавиться, — сказал Чак, — зачем вам эти дополнительные неприятности, если вдруг обыскивать машину начнут?

И я с ним согласился — Чак сказал, что знает тут одно местечко, куда точно никто никогда не заглянет, там он и зароет это дело.

— А что за место? — спросила Инна.

— Змеючник, — весело ответил Чак, — кобры и гадюки там размножаются.

— Я туда не пойду, — отрезала Инна, — и не просите, с детства змей боюсь.

— Да я и не предлагаю, — отвечал Чак, — сам всё сделаю. Да, а следующим пунктом нашей программы будет Большой Каньон, готовьтесь. Через десять минут выезжаем.

И он оказался человеком слова — ровно через 10 минут мы и выехали с ранчо на его новеньком джипе-чероки.

— А что такого уникального в этом вашем Гранд-Каньоне? — спросила Инна, — что все с ним, как с писаной торбой носятся?

Чак, видно было, слегка обиделся на писаную торбу, но не стал педалировать свои обиды, а просто прочитал небольшую лекцию на эту тему.

— Понимаешь, Инна, ям такой длины и такой глубины больше нигде на земле нет.

— А какая там глубина?

— До двух километров доходит. Вот представь — стоишь ты на краю обрыва, а под тобой внизу река Колорадо. В двух километрах ниже. И потом, это просто очень красиво.

— А вниз там можно будет где-то спуститься?

— Можно, только ехать далеко до этого места.

— Я слышал, — вступил в разговор я, — что по этой Колорадо можно на лодках сплавляться, или на плотах…

— Можно, только это долго и дорого. Но если хотите, могу устроить.

Я посмотрел на Инну с Аллой (та смирно сидела на заднем сиденье и молчала всю дорогу) и решил, что пока не надо нам никаких сплавов.

— Может в другой раз, а сейчас воздержимся.

— А мы уже почти и прибыли, — сказал Чак, кивнув в сторону пролетевшего справа указателя с табличкой «Национальный заповедник Гранд-Каньон».

— А деньги за вход тут платить не надо? — справилась Инна.

— Сейчас будет будка с охранником, там и заплатим.

— И почём нынче посмотреть природный памятник? — это я уже уточнил.

— На машине десять баксов. За всех, — ответил Чак, заруливая к будке.

У охранника ещё можно было оплатить дополнительные услуги, как то — прогулку на лошадях, проезд на поезде вдоль края обрыва и полёт на самолёте в течение 45 минут.

— Лошади, наверно, сразу отпадают, — сказал я, с сомнением глядя на Аллочку, — а вот поезд и самолёт можно испробовать, второй раз мы сюда вряд ли выберемся. Правильно, дорогая?

— Да, всё верно, — подтвердила Инна, — поезд плюс аэроплан, два в одном.

— Если это дорого, я могу оплатить, — сунулся я со своим бумажником, но Чак отвёл его в сторону.

— Есть у меня деньги, не волнуйся.

— А я на лошадке хочу, — подала голос с заднего сиденья Алла, — никогда на лошадке не каталась.

— Надо уважить просьбу ребёнка, — серьёзно ответил Чак и купил ещё один билетик на пони.

И мы отправились далее навстречу прекрасному… прозрачный мост над ущельем на высоте полутора километров впечатлял, конечно. И обзорные площадки над обрывами тоже. И закамуфлированный под старинный паровоз вполне современный состав, едущий буквально в паре метров от обрыва. А уж прогулка на самолёте это был конкретный улёт — пилот аж наизнанку вывернулся, так ему хотелось показать все свои умения перед красоткой Инной.

Потом ещё посидели в местном ресторанчике, стилизованном под Дикий Запад. Не, из кольтов там, конечно, не палили, но всё остальное очень аутентично было — от опилок на полу и до девиц на сцене, лихо отплясывавших канкан.

— Вот чего я никак не пойму, — обратился я к Чаку, — так это того, что вы тут все лихо пьёте алкоголь, а потом садитесь за руль и едете к чёрту на рога. А как же полиция?

— А у вас что, по-другому это устроено? — спросил он.

— Абсолютно, — ответил я, вспоминая погоню по улице Краснодонцев, закончившуюся в морге, — у нас есть специальные подразделения, которые заточены на работу с водителями, ГАИ называются. Так вот они очень любят тех, кто под мухой, по утрам их засады в ключевых точках города обычно дежурят — в лучшем случае они тебя ошкурят на круглую сумму, ну а в худшем случае два года без прав получишь.

— Сурово у вас там… нет, у нас полиция останавливает водителя, только если он что-то нарушает… или ведёт себя неадекватно, восьмёрки, например, на трассе выписывает. А если ты едешь тихо-смирно, то никого не волнует, сколько там у тебя алкоголя в крови.

— А если всё-таки ты что-то нарушишь, и тебя остановят, а вдобавок ты ещё и пьяный — что тогда?

— Тогда, — сказал, немного подумав, Чак, — тебя раскрутят на всю катушку — и права отберут, и штраф выпишут. А если ты взятку попробуешь предложить, можешь реальный срок получить, у нас с этим строго.

— Здорово, — сказала Инна, допивавшая второй хайболл, — такой опыт и нам бы перенять не мешало.

* * *

Через пять примерно часов мы возвращались обратно, придавленные красотами и пейзажами.

— Ну как тебе пустыня? — спросил я у Инны, — нравится?

— Жарковато, а так-то всё хорошо. Кстати, я вспомнила, мы же Пикник снимали в пустыне, в Семипалатинске, так что…