Империус (СИ)

Матушка посмотрела на него с удивлением — они ведь всё уже купили, — но почти сразу в её взгляде промелькнуло понимание: Лютный переулок. Там наверняка сыщется что-то, способное помочь в выполнении задания Тёмного Лорда, хоть у того же Горбина — ведь никто в здравом уме не может ожидать, что сопляк-недоучка победит великого волшебника в честной схватке, — и пусть Спайк не собирался пытаться всерьёз, но создать такую видимость ему придётся. Посему навестить Лютный просто необходимо, но он категорически не хотел тащить туда матушку. Конечно, вряд ли дома безопаснее, но репутации Малфоев и так досталось из-за ареста отца — незачем усугублять, — а она слишком выделялась даже на Косой аллее и привлекла бы чрезмерно много внимания в Лютном. Очень жаль, что Фортескью пал жертвой каких-то налётчиков — как ни странно, но то были не пожиратели, просто любители половить рыбку в мутной воде, — и прочие владельцы кафешек по всей Косой аллее, устрашившись его участи, позакрывали свои заведения, ведь клиенты к ним и так почти не заходили. Иначе можно было бы оставить матушку подождать в одном из них в относительной безопасности.

— Ну что ты, милый, сейчас никому не стоит ходить в одиночку, — встряла позабытая было ими мадам Малкин, и Спайк посмотрел на неё с весёлым недоумением: она вообще понимает, кому и что говорит? Остерегать тех, кого, собственно, все и боятся, — это было сильно. Он невольно улыбнулся её неуместной, но внезапно приятной заботе. Мадам Малкин торжественно воткнула последнюю булавку и махнула в сторону зеркала. Спайк обогнул стойку с мантиями и уже собирался посмотреть на результат, когда в ателье вошли Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли; он с любопытством уставился на них, в частности, на свою главную надежду, если верить газетам. Встретиться с этим чудом вживую было любопытно, потому что воспоминания воспоминаниями, но хотелось собственными глазами посмотреть на того, кто не первый год с наглостью и упорством, достойными лучшего применения, столь цинично насиловал теорию вероятности.

Хмурый, встрёпанные тёмные лохмы и неизбывная печать решительного пафоса на лице — да, сходство просто поразительное. Гарри Поттер мог по праву зваться Пуфом-младшим. Нестерпимо захотелось вбить дурацкие круглые очки в эту противную, наглую морду, но Спайк чудом сдержался и сделал вид, что внимательно рассматривает своё отражение.

Троица гриффиндорцев так и стояла в молчании у входа, пока он не успокоился немного и не заговорил первым.

— Смотрите-ка, каменная башка, пустая башка и лохматая башка собственными персонами, — протянул Спайк с издёвкой, не отказав себе в удовольствии немного их поддеть. — Кто это подбил тебе глаз, Грейнджер?

— А тебе зачем, Малфой? — зло процедил Поттер, игнорируя просьбы той не связываться.

— Хочу послать ему цветы, — честно признался Спайк.

Скажем, лилии или каллы, штук десять, ладно, можно даже двадцать. Они чудесно смотрелись бы на свежем могильном холмике. Потому что даже Драко Малфой никогда не опустился бы до банального маггловского рукоприкладства (заклинания — совсем другое дело) по отношению к девчонке, грязнокровка она там или нет, и Спайк был с ним более чем согласен в этом вопросе, если не считать некоторых исключений вроде пресловутых Истребительниц, конечно, или особенно отмороженных демониц, которые иначе просто не понимают. Кроме того, речь шла о Грейнджер, и другие просто не имели права доводить её — это была исключительно его прерогатива.

Уизли и Поттер с завидным единодушием выхватили свои волшебные палочки, и именно этот момент выбрала мадам Малкин, чтобы выглянуть из-за стойки с парадными мантиями, вероятно, чтобы поторопить его, а вместо этого застала готовую вот-вот начаться драку.

— Я попрошу вас не размахивать своими палочками в моём ателье, молодые люди, — воскликнула она, всплеснув руками с зажатыми в них булавками.

— Не беспокойтесь, мадам, они не посмеют их использовать, если не хотят вылететь из школы, — успокоил её Спайк, многозначительно глянув на своих противников. Те чуть опустили палочки, но убирать их и не подумали.

Из-за вешалки к ним вышла матушка. Окинув представшую перед ней картину быстрым взглядом и побледнев даже больше обычного, она холодно потребовала:

— Уберите палочки, немедленно. Если вы ещё раз нападёте на моего сына, то это будет последнее, что вы сделаете.

У неё был такой вид, что даже до Уизли дошло: от проклятия их отделяет одно неосторожное движение. В прошлый раз Поттер с дружками заколдовали его, Кребба и Гойла так, что весь Мунго неделю потел, пока удалось исправить неудачно интерферировавшие заклинания и вернуть им нормальный вид. С того случая минуло едва ли пару месяцев, как на их головы свалились метка и задание. Любая мать на её месте нервничала бы, это она ещё на удивление хорошо держала себя в руках.