Империус (СИ)

— Да ну? — Поттера подобные мелочи никогда не останавливали. Не то он был адреналиновым наркоманом, не то его кукушка уехала так же далеко, как и у Дру, просто в другую сторону, поэтому заметно было не всегда, а только в такие вот моменты. Чёрт возьми, этот отморозок уже начинал ему нравиться. — А что вы сделаете? Натравите на нас своих дружков, пожирателей смерти?

Мадам Малкин взвизгнула и схватилась за сердце:

— Как можно говорить такие вещи… рискованные обвинения… Да уберите, пожалуйста, волшебные палочки!

— А ты шовинист, Поттер, — встрял Спайк, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля. Всё же выпад был куда более болезненным, чем его автор мог представить в самых смелых своих фантазиях — среди пожирателей смерти у них не было друзей, даже тётка Белла без колебаний предпочтёт родной сестре Тёмного Лорда, — и матушка могла действительно сорваться. Он мягко придержал её руку, уже инстинктивно потянувшуюся было к волшебной палочке. — Как нехорошо.

Грейнджер и Поттер, очевидно, знали это слово: выглядели они до нелепости ошарашенными. Уизли не знал.

— Сам ты шовинист! — рявкнул он воинственно.

Спайк невесело усмехнулся. Скорее уж расист. Бывший. Но говорить такое вслух он с несвойственным ему обычно благоразумием не стал, вместо этого продолжив мысль:

— Столько лет общаешься с Грейнджер и до сих пор не усвоил, что разозлённая ведьма в состоянии расправиться с обидчиком самостоятельно? Невероятно!

Теперь подвисли уже все трое. Потерянно топтавшаяся на месте мадам Малкин, похоже, решила сделать вид, что ничего такого не происходит, и наклонилась к Спайку:

— По-моему, левый рукав нужно еще немножечко укоротить, милый, дай-ка я сейчас…

Руки у неё дрожали, и очередная булавка впилась так глубоко, что он не удержался от болезненной гримасы и машинально отдёрнулся.

— А мне кажется, она сидит отлично, — Спайк стащил мантию через голову, пока его окончательно не превратили в гигантскую подушечку для иголок, и протянул её мадам Малкин. — Мы хотели бы воспользоваться доставкой.

— Да, конечно, — пробормотала та немного растерянно и прижала мантию к пышной груди, как родную.

— Благодарю, мадам, всего вам доброго, — тепло попрощался он и направился к выходу, по пути ощутимо задев одним плечом Поттера, а вторым — Уизли, а иначе они, чего доброго, так и не вышли бы из прострации до самого вечера; распахнул дверь.

— Матушка, прошу вас.

Она царственно кивнула и вышла, не удостоив прощальным взглядом никого из оставшихся в ателье.

***

Убедить матушку не сопровождать его в Лютный было делом сложным и поистине выматывающим, можно сказать героическим, но у Спайка, к собственному удивлению, всё же получилось, хотя он прекрасно понимал, что местная шпана вряд ли знает его в лицо и в курсе, кому и когда там Тёмный Лорд изволил поставить метку, поэтому аргумент «никто не рискнёт связываться с пожирателем смерти, это только Поттер такой безбашенный» на поверку не стоил даже выеденного яйца. Однако обещание посетить только «Горбин и Бэркс», а потом сразу же идти домой Спайк собирался честно сдержать. Для начала этого вполне должно хватить.

Лютный оказался совершенно пустынным: никто, по-видимому, не хотел вызвать даже подозрения, что интересуется тёмными искусствами в нынешние неспокойные времена. Искомая лавчонка была точно такой же тёмной и захламлённой, как ему помнилось, а продавец — и по совместительству один из владельцев — явно не обрадовался своему единственному посетителю.

— Юный Драко Малфой? Чем скромный Горбин может быть вам полезен? — сказал он с опаской.

— О, весьма многим, мой дорогой друг. Мы ведь станем друзьями, не правда ли? — лучезарно улыбнулся Спайк, оглядывая помещение и с каждой секундой убеждаясь, что шкаф подходящих размеров здесь был только один. Горбин промолчал.

Помнится, другие слизеринцы подняли Монтегю на смех, когда он рассказывал о своём приключении (как его мотало между лавкой Горбина и Хогвартсом, когда близнецы Уизли засунули беднягу в какой-то шкаф), но Драко Малфою его история запомнилась. Спайк указал на предположительно тот самый шкаф пальцем и спросил:

— Что это?

Горбин, всё ещё опасливо молчавший — точно воды в рот набрал, — изрядно помялся, прежде чем ответить:

— Обычная старая рухлядь.

Стало ясно, что по-хорошему сотрудничать он не желает — уж чего-чего, а обычной рухляди тот у себя не держал, — но Спайка подобные мелочи никогда не останавливали.

— Я заменяю своего отца, пока он отсутствует, вы знаете? — вкрадчиво признался он. — Надеюсь, вам не нужно объяснять, что это значит? Но я могу, если хотите, — тут он очень кстати вспомнил слова Поттера. — Или, быть может, у моих новых друзей это получится даже лучше, как думаете? Хотите с ними встретиться?

Смертельно побледневший Горбин — он явно правильно понял намёк — бросил осторожный, быстрый взгляд на левую руку Спайка. Тот едва заметно кивнул, и Горбин посерел — блеф сработал выше всяческих похвал. А это был чистой воды блеф: делать другим пожирателям больше нечего, как мотаться по его поручениям.