Имперский марш

– И почему, интересно, мы сделали тебя из алюминия? Не из стали, которая гораздо прочнее. Алюминий легкий, ломкий, его проще повредить. Повезло, что ты не пострадал, когда вылезал из стены. Но зачем нам нужна была легкость? Ведь не в самолет же ты превращался? Нет, самолет – это крутовато…

Сергей похлопал по металлическому корпусу.

– Может, лодка? – продолжал размышлять он вслух.

Но как из этого угловатого чудовища сделать лодку? Ведь он, как ни крути, прямоугольный. Никакой обтекаемой формы. С другой стороны – у парома разве обтекаемая форма? Ничуть. К тому же он очень устойчивый.

И тут Сергея осенило. Ну конечно! Техмат трансформировался в катамаран. Это лучше лодки, лучше плота. Правда, моторчик слабоват. Но зато, тут же возразил себе Сергей, есть крутящийся стержень, на котором держится голова, – он легко приспосабливался под турбопарус. Вот и дополнение к двигателю.

Но чтобы трансформировать нынешний облик в катамаран, Техмату требовалась помощь. Сначала надо было кое-что открутить и переставить, это Сергей вспомнил и без инструкции.

Позабыв про усталость, Сергей отвел Техмата на берег, чтобы удобнее потом было спускать его на воду, и с жаром принялся за работу. Главное – разобрать кабину, чтобы сделать из нее платформу на двух опорах. Катамаранчик должен был выйти совсем маленький, но легко увез бы двоих.

Когда большая часть ящиков была развинчена, Сергей понял, что перестарался. Надо было открутить только часть стенок, а он, увлекшись, снял все. Пришлось половину ставить обратно.

Он работал, не замечая времени, и немудрено, ведь в городе за Воротами ничего не меняется, тут вечная ночь. А прислушиваться к собственным ощущениям мастер, занятый важным делом, позволить себе не мог. В конце концов Сергей так и уснул на берегу залива с гаечным ключом в руке, уронив голову на будущую корму.

Сколько он спал, неизвестно. А проснувшись, тут же принялся за прерванное занятие. Прошло еще несколько часов. И наконец-то прямоугольная штуковина на двух опорах с мотором и турбопарусом, с подобием кабины – только без крыши – была готова. Смущало лишь то, что ветер и соленая вода будут лететь прямо в лицо. Подумав, Сергей сбегал в мастерские и долго шарил там в поисках чего-нибудь подходящего. В конце концов обнаружил прозрачный пластиковый ящик, довольно большой, в котором хранились всякие нужные и ненужные вещи. Не колеблясь Сергей разломал его и приспособил в качестве «стекла» кабины. Вот теперь было совсем хорошо.

Сергей даже сплясал что-то немыслимое по этому поводу. А потом подналег и столкнул новорожденный катамаран в море. Поспешно стащил башмаки и носки, прошелся по воде и запрыгнул на плавающую посудину сверху, пока ее не отнесло волной.

– Надо придумать какую-нибудь цепь и пристань, чтобы тебя пристегивать, – пробормотал Сергей.

Усевшись на широкую скамейку, он включил мотор.

…Как выяснилось, мотор был не таким уж слабеньким. К тому же боковой ветер изрядно помогал турбопарусу, наматывая воздух на стержень, словно нить на катушку.

Брызги летели в лицо. Катамаран почти не качало, ход был плавным.

– Прикольно, – с восторгом прошептал Сергей.

Поскольку опять стемнело, пришлось пустить впереди пятна света, ведь об осветительных приборах мастер как-то не подумал. «Зайчики» весело скользили по волнам, и плыть было весело. Для Сергея, столько времени просидевшего взаперти, морская прогулка была почти счастьем. Он улыбался во весь рот, одной рукой крепко держа руль, а другой то и дело поправляя падающую на глаза челку. С этой стороны острова не было ни причалов, ни патрулей, ведь часть берега была огорожена забором и относилась к городу за Воротами. Однако звук мотора могли услышать и заинтересоваться: кто это по ночам шныряет по заливу. Кроме того, Сергей начал испытывать знакомое ощущение: однажды с ним такое уже было, когда он искал в заливе вход в метро. Казалось, будто он растягивает пружину – пока еще есть место для маневра, но если растянуть ее сильнее, она неминуемо сократится, вернув его в исходную точку. И нет гарантий, что вместе с катамараном. Оказаться в море, так далеко от берега, совершенно не хотелось, поэтому Сергей счел за благо развернуться.

Вернувшись к тому месту, откуда отплыл, Сергей не поленился с помощью веревки втащить катамаран как можно дальше на берег, чтоб уж точно не унесло. Совершенно запыхавшийся, но ужасно довольный, он отправился домой, в сторожку, все еще под впечатлением от приключения. Пока он шел, его словно покачивало на волнах.

«А все-таки я молодец», – подумал он, и на душе стало легко, как будто не было последних одиннадцати лет темноты и одиночества. На миг показалось, что сейчас из дверей мастерских выйдет отец и похлопает его по плечу. А мама будет делать вид, что ужасно сердится на его ночную отлучку, но потом вздохнет и скажет: «Я понимаю, Сережа, ты уже взрослый».

Только мама называла его Сережей. А теперь назвала Аня.

Родители тогда признали, что он взрослый. Он очень хотел быть с ними, хотел сражаться вместе с другими техно. И его взяли с собой.