Имплантация

…совершенные за границей усилия по обновлению исторических и филологических исследований; шаги, предпринимаемые сейчас повсеместно, как в Германии, так и в Америке, как в Англии, так и в России, и имеющие целью создать, ценой больших затрат, арсеналы науки, называемые лабораториями; наконец школы, которые образуются вокруг прославленных учителей и обеспечивают постоянство научного прогресса, – все это составляет серьезную угрозу одному из самых законных наших притязаний,

– с этого тезиса Дюрюи начал свой доклад (см. Приложение 2). Под «одним из самых законных притязаний» имелась в виду претензия на всестороннее научное лидерство в международном масштабе.

Международная известность Четвертого отделения. После первых лет работы ПШВИ лейтмотивом апологетических оценок ее деятельности – в первую очередь деятельности Четвертого отделения – довольно быстро становятся ссылки на международный успех ПШВИ. Этот успех выражается в интересе международного научного сообщества к новой институции, а также в высокой оценке, которую международная научная общественность дает научным трудам преподавателей и учеников ПШВИ, публикуемым в серии периодических изданий «Библиотека Школы высших исследований». Но наиболее осязаемым доказательством международного успеха ПШВИ становится для апологетов новой школы рост числа иностранных граждан, желающих посещать занятия на Четвертом отделении. В точности проследить динамику этого роста не так легко, потому что, хотя списки студентов публиковались в ежегодниках Четвертого отделения, в этих списках поначалу не указывалось гражданство записавшихся слушателей. Тем не менее некоторые приблизительные выводы можно сделать, опираясь на такие фамилии, фигурирующие в этих списках, которые мы назовем «явно экзотическими». (К числу «явно экзотических» не могут, например, быть отнесены многие немецкозвучащие фамилии, поскольку таковые могли принадлежать массе французских граждан еврейского происхождения.) Если опираться на комбинированный критерий 1) «явной экзотичности» фамилий и 2) прямо указанной национальной принадлежности слушателей (добавляя к этому комбинированному критерию еще и некоторые особые случаи), то картина получается приблизительно такая.

В первом выпуске ежегодника Четвертого отделения, который вышел в 1872 году и охватывал три истекших учебных года (1868/69, 1869/70 и 1871/72[43]), мы находим лишь единичные явно экзотические фамилии: в 1868/69 учебном году – ни одной, в 1869/70 учебном году – две (Vargoliciu и Sculford; правда, еще одним явно иностранным слушателем в этом году является участник источниковедческого семинара по истории Франции Ruelens, о котором сделана отметка: «доктор правоведения Брюссельского ун-та»); в 1871/72 учебном году – две (Pareja и Ferraõ[44]).

В ежегоднике за 1872/73 уч. год видим три явно экзотические фамилии: к ранее упоминавшемуся Ferraõ здесь добавляются Gluchowski и Zadunevski (можно предположить, что в последнем случае перед нами неправильная расшифровка фамилии Задунайский, которая будет фигурировать в следующем ежегоднике). Это уже начало «восточноевропейского тренда» в потоке слушателей Четвертого отделения; отныне этот тренд будет постепенно становиться все более заметным.

В ежегоднике за 1873/74 учебный год – сразу восемь явно экзотических фамилий (или фамилий с указанием происхождения[45]): Zadunayski, Badger («из Бостона»), Ecker («из Люксембурга»), Georgian; далее – профессор Харьковского ун-та Кирпичников и профессор Московского ун-та Стороженко и затем Pazdyrek, Polak и Valentinitch.

В ежегоднике за 1874/75 учебный год – тоже восемь фамилий: помимо уже известных нам Парехи и Георгиана, это доцент Киевского ун-та Ф. Я. Фортинский[46]; затем две фамилии, представители которых стали известны в немецкой истории, – Kesselring и Lobedanz (судя по всему, перед нами – отцы этих известных представителей, соответственно генерал-фельдмаршала люфтваффе Альберта Кессельринга и председателя Палаты земель ГДР Рейнгольда Лобеданца; оба были гимназическими учителями в Германии); а также Iarnik, Boldakov и Ahmed ben Kaddour.