Имплантация

Дальше Лоржериль вступил в перепалку с республиканскими депутатами, в завершение которой, основательно раскалившись, потребовал упразднить ПШВИ. Свое требование он мотивировал интересами режима экономии, в котором живет страна.

Приверженцам ПШВИ пришлось публично защищаться. От их имени с пространной речью выступил Вильям Ваддингтон. Подробно рассказав депутатам о задачах и своебразии ПШВИ, ответив на вопрос о количестве ее учеников, Ваддингтон сказал:

Могу добавить, что до войны в Школу приезжали и молодые немцы, искавшие в Париже такого образования, которое они не всегда могли найти у себя в стране. Уже один этот факт мог бы быть решающей причиной, чтобы сохранить Школу. (Гул одобрения) [Op. cit., 31].

После этого Ваддингтон подробно рассказал о преподавательском составе Школы и о составе учащихся. Его выступление оказалось успешным. Ассамблея проголосовала за финансирование ПШВИ из бюджета в изначально предлагавшемся объеме.

Следующая угроза ущемления полномасштабных прав Школы возникла в январе 1880 года, когда парламентская комиссия предложила исключить представителей ПШВИ (а в их лице – и саму Школу) из состава Высшего совета по общественному образованию. Основанием для такого предложения парламентской комиссии была административная неполноценность ПШВИ. «Она не организована», – таков был приговор комиссии. «Мы не смогли бы постичь, почему заведение, не имеющее ни постоянной резиденции, ни даже центра, было включено в Высший совет» [Op. cit., 38–39].

На сей раз защиту ПШВИ взял на себя Габриэль Моно. 11 февраля 1880 года в газете «Le Temps» было опубликовано его письмо директору газеты. Моно рассказал в нем о сути претензий парламентской комиссии к административному устройству ПШВИ. Изложив эти претензии, Моно отметил, что они могут быть сочтены справедливыми применительно к устройству трех первых отделений ПШВИ, но ни в коем случае не могут быть отнесены к устройству Отделения историко-филологических наук.

У этого отделения есть совершенно определенная организация; его члены образуют совет, который собирается на заседания раз в три месяца под председательством директора отделения г-на Л. Ренье. Совет руководит распределением нагрузок, решает вопросы о расписании конференций и об их темах, заслушивает отчеты каждого преподавателя о его преподавательской работе и о трудах его учеников, руководит публикациями Школы, присваивает дипломы ученикам, депонировавшим работы, признанные заслуживающими публикации под грифом Школы; наконец, совет наделен правом представлять министру списки кандидатов на занятие вакантных кафедр [Op. cit., 40–41].

Моно продолжает подробный рассказ об устройстве и функционировании историко-филологического отделения, после чего переходит к вопросу о признании, которым пользуется это отделение:

И похвалы, которых удостаивалась ПШВИ, и враждебность, которую она навлекала на себя, в равной мере доказывают витальность и значимость этого заведения. За пределами Франции репутация Школы еще более высокая, чем та, которую она имеет внутри страны; и каждый год тридцать – сорок молодых людей приезжают из‐за границы, чтобы участвовать в конференциях Практической школы по истории и филологии. По предложению австрийского жюри Школе был присужден почетный диплом на международной выставке в Вене и еще один диплом был ей присужден на международной выставке 1878 года в Париже [Op. cit., 41].