Импортный свидетель (сборник)

На площади Италии в старинном доме была прекрасная квартира, которую временно снял консул для своих советских гостей. Беспокойство консула заключалось в том, что каждое утро и Джоджон, и Нестеров приходили в его учреждение для того, чтобы получить еще одно утвердительное и чиновничье: «Нет, не нашли, но интенсивно ищем, уже мобилизовали все силы». Но Симы Бершадской все не было и не было. Консул не знал, что и Нестеров, и Авзуров после очередной такой встречи сами, ни на кого не надеясь, прорабатывают все возможности поиска Симы, ибо увиденные Нестеровым в магазине «Тати» и узнанные им консульские работники, покупавшие без счета обувь, мыло, кремы и тому подобные аксессуары свободной жизни, такой надежды не оставляли. У них было мало времени, чтобы помогать Нестерову и Авзурову.

В один прекрасный день Нестеров притащил откуда-то справочную книгу, где были телефоны всех тех, кто занимается частной медицинской практикой, в том числе назывались фирмы, поставлявшие оборудование в зарубежные страны. Но, конечно, им не повезло — ничего подобного, что могло бы навести их на след Симы, в этой книге не содержалось.

— А может быть, это и хорошо, — сказал Джоджон, — ведь найди мы здесь то, что нам надо, мы вышли бы не на Симу, а на ее мужа, а следовательно, поставили бы ее под удар.

Нестеров тоже так думал, но, поскольку приобретение этой книги было его идеей, он продолжал листать ее, надеясь найти невозможное.

35

Друзья завели знакомство с официантами, клошара-ми, владельцами аптек, полицейскими, проститутками, просто прохожими. Приближался уже день их отъезда из Франции, как вдруг раздался звонок одной из тех особ, о которых ни в одной литературе мира не принято писать высоким слогом.

В переводе на русский язык эта телефонная беседа выглядела бы примерно так.

— Да, — по-милицейски отрывисто спросил в трубку Нестеров.

— Мсье, вас беспокоит Сюзи из дома развлечений на Пляс Пигаль. Не будете ли вы столь любезны попросить к телефону господина Джоджона?

Джоджон взял телефонную трубку. Он плохо говорил по-французски, плохо по-английски, хорошо лишь на фарси… Положив трубку, Джоджон объявил, что ему кое-что удалось узнать, но что именно, он сообщит, когда вернется.

— А кто звонил?

— Сюзи, девочка… А разве она не представилась?

— Никуда один не пойдешь, — сказал Нестеров так, как обычно говорит папа полковник бесшабашному шестнадцатилетнему сыну, собирающемуся в гости с ночевкой.

— Уай? — спросил машинально по-английски Джоджон.

Нестеров и сам не знал, почему, просто сработало какое-то чувство страха перед заграницей, которое было навязываемо десятилетиями всем его согражданам и теперь вдруг взяло да и проявилось.

Из дома вышли вдвоем и сели в такси.

— На Пляс Пигаль, — скромно сказал Джоджон.

У Мулен Руж коллеги остановили машину, расплатились и решили пройтись немного пешком.

— Это здесь, — сказал Джоджон, показывая на невзрачное здание.

— Я жду вас у этого входа. Если через полчаса — давайте сверим часы — вас не будет, это значит тревога. Я иду туда и…

— Арестовываю проституток на основании УК РСФСР, — сострил Джоджон.

— Нет, вызываю полицию, тут уж все средства хороши. Как-нибудь я сумею вас отстоять перед политическим управлением.

— Это утешает, — ответил ему Джоджон и мужественно шагнул за веселенький занавес, за которым, он точно знал, никогда, в силу многих причин, еще не бывало советского «гаишника» да еще с Памира.

Нестеров остался один на улице обозревать возмутительные афиши, рассказывающие о немыслимых способах зарубежной любви.

Он нервно смотрел на часы, но время, несмотря на обилие нарисованных и ненарисованных красоток, встало.

Невнимательно разглядывая афиши, он прождал полчаса, не в шутку стал нервничать и, наконец, поняв, что Это единственный выход, пошел за полицией.

Вместе с рослым ажаном, которому он наплел Бог знает что, он вошел в заведение, но ни в одной из тринадцати кабинок описанного им гражданина не оказалось.

Полицейский козырнул и удалился.

36

— Вы русский? — бросилась к Нестерову какая-то девица, заговорив с ним на языке, который он знал с детства, но тут в Париже стал почти забывать.

— Русский, — машинально сказал Нестеров, вспомнив, что за границей советские всегда русские.

Но ему не пришлось пожалеть об этом неловко брошенном слове.

Поговорив десять минут с Люси, он стал открывать для себя новый мир, много узнал такого, чего и представить себе раньше не мог.

Хотя из десяти минут девять Люси болтала, что их заведение теряет из-за СПИДа клиентов, а за одну минуту сообщила, что она дочь эмигрантов шестидесятых, родители погибли, но ей здесь неплохо, и она только хотела бы знать, действительно ли на улице Горького открыты частные кафе. Нестеров успел спросить про звонившую сегодня днем Сюзи, но Люси сказала, что та сегодня не работает, и дала ему ее номер телефона, но телефон, как и полагал Нестеров, не ответил.

Оставалось возвратиться на площадь Италии и в дикой нервозности ждать Джоджона в пустой и чужой квартире.