Импринт

Мою спину охватывает боль от соприкосновения с жестким металлом, но это ничто по сравнению с его близким присутствием.

Абсолютно ничто.

– Я не могу дышать из-за тебя, – говорю я, стараясь любым способом его ранить. – Я ненавижу себя, когда ты так близко. Ты триггер. Я ненавижу тебя. Нас обоих. Отпусти меня, Кастил.

Я не думала, что он послушается, но Кастил ослабевает хватку на моем запястье и, не дожидаясь его реакции, я выпрямляю спину и быстро иду в сторону поместья.

Очень быстро.

Не оглядываясь назад.

Чувство тревоги сменяется выбросом адреналина и инстинктивной потребностью бежать.

Так далеко, чтобы он больше никогда не смог до меня добраться.

– Добрый вечер, мисс Рид, – растерянно произносит дворецкий, когда я буквально влетаю в холл. – Вы…

Я не понимаю его слов. Не хочу понимать. Все, что я хочу, – это спрятаться на некоторое время, потому что я лучше умру, чем позволю Кастилу снова стать свидетелем моей слабости.

Каблуки громко стучат по паркету и мне приходится снять туфли, чтобы бежать босиком.

Проклятье, почему этот замок такой огромный?

Мое сознание практически растворяется, пока я бездумно несусь по всему поместью, благо не встречая при этом не единой прислуги.

Меня мучает жжение в грудной клетке и затрудненность дыхания, но я заставляю себя концентрироваться на окружающей обстановке. Холл, гостиная, еще одна комната, холл… пока на глаза не попадается широкая прозрачная дверь, ведущая прямиком в парк.

Я выхожу на улицу. Холодный осенний воздух пробирает до костей, несмотря на закрытый костюм, который я надела поверх черного белья.

Отличный вариант для похорон. И то что надо для Кастила Сноу.

Его имя, произнесенное в моей голове, усиливает приступ, и я начинаю кашлять, пока глубокий низкий голос не разносится в воздухе:

– Почему бы тебе не перестать выводить меня из себя, Катерина?

А затем я вскрикиваю, больше не чувствуя земли под ногами.

Потому что меня поднимают на руки и уносят.

– Что, черт возьми, ты себе позволяешь?

Мурашки бегут по моей коже на тех местах, где он сжимает меня. Тень на его лице придает ему мрачный смертоносный оттенок.

Он невозможно красивый мужчина с пугающей красотой и физическим совершенством, которое спустя семь лет стало только лучше. Прошлая влюбленность вспыхивает во мне как ураган, и я прикусываю губу, блокируя воспоминания.

Его руки на мне.

Его запах так близко.

«Ты моя, Кэт…»

Очнись.

– Успокойся, Катерина.

Я стискиваю зубы:

– Отпусти меня.

– Нет.

Всего одно слово. Одно дурацкое слово, и я выхожу из себя.

– Я способна ходить сама, Кастил. Отпусти меня, мать твою.

По спине пробегает волна дрожи, когда его темный взгляд сталкивается с моим. Господи, почему это так… сковывает?

– Следи за словами, Катерина, или твоя задница заплатит за это. Она также заплатит, если ты еще раз будешь бегать босиком или выйдешь на улицу практическая голая.

Я замираю, не веря в услышанное. Он только что сказал «твоя задница заплатит»?

– Я не твоя гребаная собственность. Не смей указывать мне, что говорить и тем более что делать.

Кастил спокойно несет меня на руках, а когда мы заходим в обеденный зал, сажает прямо на стол. Мое лицо предательски краснеет. Мы находимся в окружении прислуги, и она становится свидетелем всей этой отвратительной сцены.

– Дафна, дай мне ее туфли. И всем выйти.

Я напрягаюсь от его обманчивого спокойствия. Дафна, молодая девушка, свирепо смотрит на меня, когда отдает Кастилу мою потерянную обувь. И, даже несмотря на столь странную реакцию, я готова умолять ее не уходить, лишь бы не оставаться наедине с этим монстром.

Дверь за всеми закрывается окончательно, эхом отдаваясь в моей груди.

– Что я говорил насчет ругательств?

Он все еще держит меня в ловушке своих рук, нависая надо мной огромной тенью. Я остаюсь совершенно неподвижной и не осмеливаюсь заглянуть ему в глаза, фиксируя взгляд на воротнике белой рубашки.

Его рука отнюдь не ласково хватает меня за подбородок.

– Посмотри на меня, Катерина.

Я отталкиваю его ладонь, будто та – ядовитая змея, впрочем, это не так уж и далеко от истины:

– Иди к черту, Сноу. Я приехала, чтобы обсудить контракт, а не участвовать в твоем спектакле. Ты больной.

Он усмехается, уже сжимая мою челюсть, и заставляет меня поднять голову. Я давлюсь вдохом, когда вижу садистский блеск в его темных глазах, но остаюсь невозмутимой.

– О, мы обсудим контракты, Катерина. Не сомневайся. Но сначала ты поешь и мы побеседуем.

К сожалению, мне нравится, как мое имя звучит на его губах. На самом деле, раньше Кастил произносил его так часто, будто это было его любимое слово. Возможно, я даже… слегка придвинулась ближе, чтобы услышать его яснее.

Я такая жалкая.

– Я не собираюсь ужинать с тобой. И тем более беседовать.

– Разве я спрашивал твоего разрешения, котенок?

Мое сердце пропускает удар.

«Котенок».

Он снова называет меня этим прозвищем.

– Почему ты такой психопат?

– Почему ты такая красивая?

– Что?..