Импровиз. Магия менестреля

— Но высадить десант не рискнули. Боялись, что его просто изрубят в капусту и сбросят в море.

— А зачем рисковать жизнью своих солдат, если можно обойтись без этого?

— И убить при этом сотни мирных жителей? Женщин, стариков, детей?

— Пран Ланс, — Дар-Вилла поморщилась, — мы, кажется, это уже обсуждали. На войне, как на войне. Мы убиваем, нас убивают. Если великий герцог Трагеры не озаботился защитой своих мирных подданных, почему это должно заботить короля Ак-Орра?

— А может, стоит взглянуть с другой стороны? Убивая не солдат, а мирных подданных, легче принудить противника к капитуляции?

— Вы серьёзно верите, что жизни ремесленников, портовых рабочих и их семей волновали князя Пьюзо?

— Насколько я знаю, великий князь Пьюзо Третий альт Ортега из Дома Пурпурного Меча всегда отличался добротой и снисходительностью по отношению к подданным.

— Да что вы говорите? Имею на это счёт прямо противоположное мнение. Рассыпать медяки на площадях и быть справедливым и великодушным государем — несколько разные вещи, вы не находите?

— Я нахожу, что вряд ли мы придём к согласию в этом вопросе. Спорить с браккарцем…

— С браккаркой.

— Это ещё хуже.

— Я могла бы предугадать ваш ответ.

— Ну, что поделаешь. Такой вот я предсказуемый.

Они немного помолчали. Берег приближался. На рейде стояли десятка два пузатых корабля — явно купеческие. Флагов Ланс пока не мог разглядеть. С севера на юг, гораздо мористее, шла галера под кринтийским военным вымпелом, алым с двумя скрещенными золотыми мечами. Наконец, Дар-Вилла снова заговорила, решив, очевидно, сменить тему разговора.

— Мы потеряли слишком много времени на переход из-за встречного ветра. Нужно пополнить запас воды. Ну, и морякам размять ноги.

— Завидую, — покачал головой альт Грегор.

— Кому?

— Морякам, конечно. Не бочонкам же с водой.

— А чему там завидовать?

— Ну, знаете ли… Я люблю море и привычен к нему, но иногда хочется ощутить под ногами не зыбкую палубу, а прочную землю.

— Ах, вот вы о чём! — улыбнулась шпионка. — Так сходите, разомните ноги на суше.

— Правда? — искренне удивился менестрель. — Вы меня отпустите?

— Но вы же не в плену и не под арестом. Почему бы и нет?

— И вы не боитесь, что я сбегу?

— А вы мне дадите слово. Честное благородное слово, что не попытаетесь сбежать.

— Если бы вы знали, сколько раз я нарушал слово.

— Я знаю. Нарочно выясняла. Ни разу. И почему вы, пран Ланс, всё время стараетесь показать, что вы хуже, чем есть на самом деле?

— Не знаю. — Пожал он плечами. — Может, потому, что завидую тем, кто не стесняется пододевать кольчугу перед дуэлью?

— Ну, снова… Что ж вы взъелись так на этого мальчишку?

— А я ему должен хвалу возносить?

— Мне кажется, что замысел с кольчугой принадлежит его отцу.

— А мне-то какая разница?

— Вам-то никакой… Это правда.

— А кому есть разница?

— Браккарскому королевству, которое утратила талантливого живописца.

— По-вашему, лучше Аркайл остался бы без музыканта?

— По-моему, лучше, если бы дело решилось миром, — вздохнула браккарка. — Но, похоже, для пранов честь превыше гласа рассудка. Так вы сойдёте на берег?

— Сойду. Вам слово дворянина давать сейчас?

— А вы обещаете не сбежать?

— Ну, а куда мне деваться? Очень хочу повидать старого друга. Обещаю вам вернуться на корабль, как бы мне не препятствовали.

— А что, могут? Вы и на Кринте врагов нажили, пран Ланс?

— Хуже, верного друга. Боюсь, что, узнав о моём путешествии на Браккарские острова, он будет сильно против.

— Захочет удержать вас силой?

— Он может, — Ланс помимо воли улыбнулся. — Но он также знает, какой я упрямый.

— Полагаю, вам предстоит весёлый вечер.

— Думаю, да.

Менестрель хлопнул ладонью по релингу. Несмотря ни на что, предстоящая прогулка его очень радовала. С Кухалом Дорн-Куах он не виделся лет семь, а то и восемь. Конечно, с кринтийцем не связывала столько крепкая и давняя дружба, как в Коэлом или Регнаром, но, тем не менее, им было легко хоть за одним столом, хоть в бою против общего противника. И, коль представилась такая возможность, встретиться нужно обязательно. Пускай для этого придётся дать тысячу обещаний и все их выполнить.

[1] Левентик — положение судна относительно ветра, когда он дует практически навстречу. При этом движение судна возможно только по инерции.

[2] Браччо — мера длины в Кевинале и Трагере, 0,55 — 0,6 м. В Аркайле и Унсале назывался локтем.

Глава 2, ч. 1

«Лунный гонщик» кинул плавучий якорь на рейде Кранг-Дху. Неподалеку болтались два пузатых унсальских «купца». На таких обычно возили зерно. Тут же скакали на мелких волнах три фелуки с Айа-Багаана и одно военное судно — мельче каракки, с низкой баковой надстройкой и тремя мачтами с косыми парусами. Последнее время княгиня Зохра, опасаясь пиратов, не позволял торговцам выходить в открытое море без сопровождения вооружённых пушками кораблей. Дальше Ланс разглядел флаги Трагеры и Тер-Веризы. Много было местных, кринтийских судов — от купеческих парусников до боевых галер.