Импровиз. Магия менестреля

Кранг-Дху не изменился с той поры, когда Ланс был здесь последний раз. Высоченные стены из серого известняка — крепкого и гладкого, в отличие от того рыхлого ракушняка, из которого строили дома на юге его родного материка и на Айа-Багаане — вздымались на добрых два десятка локтей. Крепость вросла в склон горы с плоской вершиной. Два мощных бастиона прикрывали гавань справа и слева. Между зубцами выглядывали зеленоватые жерла пушек. Калибр — куда там трагерским. Эта артиллерия уж точно не даст приблизиться вражеским судам на расстояние прицельного выстрела. А даже если корабли прорвутся и высадят десант, он попадёт под перекрестный огонь у самых причалов и будет вынужден подниматься по крутому склону к воротам, которые защищал извилистый барбакан. Таран через него не протащить. Ну, по крайней мере, такой, чтобы мог разбить окованные бронзой ворота. Со стороны суши Кранг-Дху тоже имел укрепления, умело вписанные зодчими в неровности гористой местности — двойное кольцо стен, кое-где подтёсанные до неприступной крутизны скалы, трое ворот и три подъёмных моста, подходы к которым отлично простреливались.

На Кринте имелись ещё несколько портов, но из-за прибрежных скал и постоянного сильного прибоя там могли причаливать по большей части рыбацкие лодки. Ну, кроме них, пожалуй, айа-багаанские фелуки. Кранг-Дху был морскими воротами державы. Прямо от него шла широкая дорога на Кранал, а по ней одна за другой тянулись гружёные подводы. Как в одну, так и в другую сторону. Очень часто маршировали отряды наёмников, готовых продать свою боевую выучку и отвагу любому заказчику. Лишь бы хватило звонкой монеты.

Менестрель шакал вверх по дороге от причалов. Её вырубили прямо в скале зигзагами, на первый взгляд бессмысленными, но при ближайшем рассмотрении совершенно необходимыми. Без них подъём был бы слишком крутым и его не осилили бы тянущие тяжёлые телеги быки, а люди на спине много груза не перетаскают. Хотя семенящие длинной вереницей рыбаки, сгибаясь под тяжестью заплечных корзин, сплетенных из красноватой лозы, словно пытались опровергнуть это утверждение.

Солнце приближалось к зениту, знаменуя полдень, и местные жители, закончив выбирать поставленные с вечера сети и перемёты, возвращались с добычей. Пятнистые каменные окуни и головастые бычки, полосатая ставрида и скособоченная камбала, размером с хорошую сковородку. На Кринте испокон веков не хватало пахотной земли и выпасов, поэтому рыбный промысел давал возможность не умереть с голода большей части населения. А вот зерно здесь стоило очень дорого, говядина и свинина считались пищей знати и воинов. Зато козий сыр ценился по всему миру.

Скучавшие на воротах стражники (почему в любой державе охрана города считается нудным и неблагородным занятием?) окинули Ланса цепкими взглядами из-под полуопущенных век. Наверняка они не обошли вниманием приход браккарского корабля, но благородный пран с северного материка подозрений не вызвал. Последний раз, когда менестрель посещал Кринт, его сопровождали Бато и Бето, братья-близнецы, тащившие короба с музыкальными инструментами, а сам он выглядел важным, словно великий герцог, путешествующий инкогнито. Сейчас же мимо стражников в кожаных нагрудниках с бронзовыми бляхами и зелёных юбках до колена прошагал почти бродяга. Нет, благородное происхождение, конечно, не спрячешь, но высокие браккарские сапоги и тесак на поясе не вязались с русыми аркайлскими волосами, да и чёрный камзол после приключения в карете пришлось кое-где зашить — спасибо юнге. Скорее всего, кринтийцы решили, что видят разорившегося дворянина, скитающегося по миру в поисках удачи. Иной раз находились отчаянные головы, которые являлись на полуостров и изъявляли желание вступить в один из отрядов. Большинство из них отсеивались после первого же испытания. Остальные не выдерживали железной дисциплины и покидали наёмников чуть позже.