Импровиз. Магия менестреля

Но развить эту мысль альт Грегору не удалось. Пришлось пить, потом снова подставлять кружку, слушать новый тост, который провозгласил седой, покрытый шрамами кринтиец с оскалившимся тигром, вытатуированным на щеке. Третий тост, как и обычно, во всех двенадцати державах подняли за присутствующих здесь женщин.

Помимо воли Ланс припомнил Иту, с которой судьба свела его пять лет назад, в Кевинале.

Тот год вообще был бурным. Весной он гостил на Айа-Багаане, закрутив увлекательнейший роман с тамошней княгиней Зохрой. Три месяца, проведённые во дворце можно было с уверенностью приравнять к пребыванию в Горних Садах, с той лишь разницей, что праведником, достойным такого посмертия менестрель себя никогда не считал.

Он катался, как сыр в масле, если использовать поговорки черни. Но, видимо, долгая беззаботная жизнь на одном месте сыграла злую шутку и Ланс решил слегка отвлечься от любви Зохры, а может, просто сравнить её объятия с чьими-то ещё. Красотка, ежевечерне исполнявшая под его музыку «танец живота» пред айа-багаанскими дворцовыми прилипалами и самой княгиней, тоже была не против ухаживаний великого менестреля. Против была только княгиня. Вот с тех пор путь на южные острова был ему заказан. Зохра пообещала украсить головой альт Грегора самую высокую башню белостенного и златокупольного дворца. Чудом спасшись, он нашёл утешение в вине в компании собутыльников из Роты Стальных Котов — лейтенантов Пьетро альт Макоса, Марцеля альт Родера и Сергио альт Табаска. Недели две залечивал душевные раны, «про себя» поминая с каждым кубком тот полновесный мешочек золотых монет, который оставил, удирая в одних шоссах.

Ланс грустил, пока не встретил Иту, танцовщицу из Кранала. И снова танцовщицу! Может, то был год танцовщиц для него?

Несмотря на то, что она выступала в Кранале и прославляла своим искусством столицу Кринта, Ита была наполовину тер-веризкой. Как и наёмный убийца Коло, с которым Ланс сдружился в застенках герцогского замка. Но, если друг по темнице унаследовал мало черт от матери, то танцовщица поражала зрителей гривой огненно-рыжих волос и сапфирно-синими глазами. Когда она поднималась на помост, сбитый из крепких досок, в своих туфельках, подбитых двумя плашками прочного дерева, и начинала танец, все присутствующие мужчины задерживали дыхание, чтобы не пропустить ни единого движения. Любимый кринтийцами танец буэльринк очень скоро завоевал признание в Кевинале. А прихотливая его мелодия прочно завладела сердцем менестреля, что однажды он решительно потребовал допустить его к скрипкам и флейте. Его новая музыка на шесть восьмых изобиловала триолями и прочими украшениями, взвиваясь до головокружительных высот. Ита танцевала буэльринк и совместное их выступление навсегда врезалось в память кевинальцам, как «Огненное чудо».

А после…

Да, на месте альт Грегора мечтал оказаться каждый мужчина Кевинала. Ита волновала их всех. Волновала и самого менестреля. Тонкая, сильная и гибкая, она казалась стальной шпагой, а его недавние айа-багаанские любовницы выглядели по сравнению с ней диванными подушками…

— Эй, Ланс! Ты что, заснул? — толкнул его в бок Диглан.

Волынщик раскраснелся сильнее, теперь его лоб и высокие залысины усеивали не бисеринки пота, а целые бусины.

— Нет, задумался, — улыбнулся менестрель.

— Ты гляди, задумчивый какой! Пить надо, а думать будем потом!

«Когда-то и я так рассуждал», — мысленно ответил альт Грегор, но пригубил крепкое вино. Он твёрдо помнил о своём решении — постараться не опьянеть.

— Твои помощники отчаянно фальшивят, Диглан! Где ты таких нашёл?

— На безрыбье и трепанг — рыба! — Отмахнулся Дорн-Дав. — Молодые ещё. Выучатся.

— Ну, дело твоё. А я бы их погонял.

— Понимаешь, Ланс… — Волынщик налил ему, а потом себе. После первых трёх здравиц кринтийцы обычно пили каждый с кем хотел. Очень хороший обычай на взгляд Ланса, который считал, что, если за столом собирается больше пяти человек, то через некоторое время компания дробится на мелкие кучки, внутри которых и ведутся разговоры. — Для этой харчевни они даже слишком хороши, на мой взгляд. Ну, погляди вокруг! Ты видишь здесь истинных ценителей музыки?

— Откуда мне знать? Люди как люди. С чего ты взял, что они ничего не смыслят в музыке?

— Ланс! — Дорн-Дав опрокинул полную кружку и снова налил себе и менестрелю. — Я играю здесь каждый день. В Кранал мне надолго путь заказан…

— Опять длинный язык?

— Ага! А ещё быстрый кулак. Теперь меня обещают изрубить как того кальмара. Ничего, пересижу в Кранг-Дху, а там, может, отправлюсь путешествовать. Просто у этого козла душного слишком много родичей, иначе Диглан Дорн-Дав не сбежал бы!

— Я тебе верю! Ты — отважный воин. — Этими словами альт Грегор ничуть не погрешил против истины. Когда волынщик был помоложе, он слыл отчаянным рубакой. — Но нет никакой славы в том, чтобы сражаться в одиночку против толпы.

— Слава есть. Смысла нет, — подмигнул кринтиец.

— Именно это я и хотел сказать.

— Ты что, напился?

— Я? Нет! — Покачал головой Ланс и нарочно расплескал вино на стол. — Налей ещё.