Импровиз. Надежда менестреля

Почему пираты сажали наблюдателей именно на этот уступ, менестрель понял очень скоро. Если встать на краю утёса, спиной к прогоревшим углям внутри круга их камней, то как на ладони открывался вид на водоворот. Сейчас он выглядел почти не опасным. Широкая яма с пологими краями на морской глади. Что влияло на силу и мощь стихии, Ланс не знал — это расспросить бы опытного моряка или учёного из тех, что следят за ветрами, приливами, течениями и составляют карты, которые призваны помочь каждому шкиперу провести судно целым и невредимым через все ловушки океана и прибрежья. Сила, с которой воронка затягивала всё и всех в пучину, поиссякла. На поверхность всплыла добыча, извергнутая за ненадобностью чревом океана. Волны и течение прибили её между грядой подводных скал-зубов, за которую зацепилась бочка, спасшая менестреля, и островами. Там образовалось что-то вроде ловушки, подобно заводи на крутом повороте реки, где течение или замедляется или поворачивает вспять.

Ланс видел бочки, сундуки и корзины, которые не намокли и не набрали воды, а потому могли всплыть. Обломки «Бархатной розы» — палуба, борта, надстройки, рангоут и прочие неопознаваемые деревянные части. Тут же плавали трупы моряков, а среди них вовсю резвились акулы. Только сейчас менестрель понял, что ему повезло ещё раз, очередной. Он столкнулся с зубастой тварью раньше, чем к ней присоединились прочие, самые разнообразные — остромордые и тупорылые, большие и маленькие, тёмно-синие и светло серые, почти белесые. Мелькала даже одна невиданная им ранее — с башкой, похожей на огромный молот. Морские падальщицы наедались впрок, поскольку вряд ли знал, когда в следующий раз судьба дарует им столь сытный обед.

Хотя музыкант не думал, что рыбы устроили под островами такой же наблюдательный пост, как и люди, он догадывался — они постоянно крутятся поблизости. Поэтому, не будучи излишне набожным, всё-таки вознёс горячую молитву Вседержителю. Он чудом оказался целым и невредимым, а ведь мог бы перевариваться по частям в желудках мерзких тварей.

[1] Рамбат — огороженный помост в носовой части галеры для размещения артиллерии и канониров.

[2] Куршея — помост, обеспечивающий проход между скамьями, где сидели гребцы, на галерах.

[3] Вельта — мера объёма жидкости на Северном материке. Около 8 литров. Вельты в разных державах незначительно различались между собой. 32 вельты составляли бочку. В Вирулии и Кевинале вельту называли сетьером.

Глава 7, ч. 2

Каким образом пираты завладевали выброшенным из моря добром, Ланс не знал. Мог только догадываться, что либо подцепляли крюками, либо заходили в заводь на крепких лодках. Ну, он и не желал этого знать, размышляя о том, как ему теперь жить на острове и каким образом он сумеет подать знак проходящему на горизонте судну. Ни один здравомыслящий шкипер не сунется по своей воле в опасные воды, но в пределах видимости у островов проходить могут. Когда-то давно чуть севернее пролегал оживлённый путь из Тер-Веризы и Кринта на Трагеру. Позже из-за пиратов торговые суда стали ходить либо ближе к острову Калвос, либо гораздо южнее, выбираясь к берегам Лодда. После разгона гнезда мародёров, моряки начали потихоньку вспоминать прежние пути.

Немного дров на острове, представлявшем собой, скорее, утёс, нашлось. Но ни кремня, ни кресала, не говоря уже о сухом труте, не было и в помине. Вот если бы главный учёный-маг Браккары научил его хотя бы огонь вызывать усилием воли, а без этого можно замёрзнуть насмерть, сидя на поленнице, превосходящей высотой Карросские горы.

А если попробовать, завидев корабль в отдалении, заиграть на флейте? Звуки над морем разносятся далеко и, приложив побольше усилий, можно заставить музыкальный инструмент кричать пронзительно и громко. Авось, услышат…

Ланс потянулся до хруста. Окинул взглядом горизонт.

И остолбенел!

С северо-запада, со стороны Кринта шла каракка под всеми парусами. Шла фордевинд, напоминая распустивший лепестки цветок пиона. Издалека паруса казались белоснежными, хотя были, на самом деле, кончено же, серыми.

По особенностям рангоута и парусного вооружения менестрель с одного взгляда понял, что корабль принадлежит браккарцам.

Со второго взгляда угадались знакомые обводы высокого фордека.

С третьего не осталось ни малейших сомнений — к островам Святого Игга приближается «Лунный гонщик».

Вне всяких сомнений, браккары прекрасно знали, когда водоворот опасен для любого судна, а когда крепкий корабль с полной парусной оснасткой может пройти неподалеку. Кроме того, Ланс не сомневался, кого именно они ищут здесь.