Импровизация в тональности форс-мажор

— Почему валять? А мы кто, не идиоты что ли? — засмеялась Катерина.

На том и порешили.

***

«Сдаться» оказалось проще, чем Сашка себе представлял. Он-то думал, что придется отстаивать желание вести переговоры именно с Одинцовым, уговаривать взять их на борт — Сашка понятия не имел, к чему привела бы попытка приземлить «Блик» в его нынешнем состоянии, без ремонта, и очень не хотел проверять. Однако стоило ему активировать талисман ближней связи и объявить, что у «Блика» критические повреждения, и потому он просит фрегат «Памир» взять их на буксир или на борт, как он получил ответ от дежурного офицера «Памира»: «Поняла вас, „Блик“, будем проводить стыковочныйы маневр абордажными крюками, не паникуйте». «Не собираюсь», — ответил Сашка.

Стыковочный маневр прошел легче, чем Сашка думал: у флотских он давно отработан. Самому Сашке за годы службы сталкиваться не доводилось, поэтому он как-то сложнее все представлял. А оказалось — будто обычный абордаж, когда «приз» захватывается крюками и подтягивается к борту «атакующего» судна, только вместо перехода на корабль абордажной команды по временному коридору «Блик» втянули лебедкой в раскрытый люк фрегата. Тот легко пропустил маленькую бригантину целиком, только по ближней связи попросили сложить мачту: высоковата оказалась. Конечно, у эфирных кораблей мачта по сравнению с морскими не более чем куцый огрызок, но все-таки она возвышалась над кабиной вершков на десять.

К тому времени, как трюм — точнее, не совсем трюм, а, похоже, специальное помещение для досмотра небольших задержанных судов, потому что в нем не видно было никаких типичных для трюма хозяйственных приспособ и припасов — повторно загерметизировали вместе с гостями, экипаж «Блика» уже собрался у выходного люка, прихватив свои рундуки. У Людмилы Иосифовны оказалось вещей больше всего: огромная сумка с судовыми документами и еще Абордаж в переноске. Кот был крайне недоволен и не стеснялся это показать.

— Давайте помогу, — предложил ей Сашка. — Документы можете отдать мне, я же кэп.

— А я — представитель судовладельца, в том числе ее наследница, — Людмила Иосифовна посмотрела на него с неожиданной грустью. — Хотя, конечно, сейчас мой юридический статус подвешен в воздухе, — она вздохнула, потом все же добавила: — Хотите помочь — берите кота.

Сашка действительно перехватил переноску с Абордажем. Животное, которое до этого только тревожно скреблось, начало голосить благим матом.

— Тебе не все равно, кто тебя держит, зверюга? — устало спросил у него Сашка.

Володька появился последним, к Сашкиному удивлению, нагруженный еще почище Людоедки.

— Ты когда успел скупить столько бумаги?! — воскликнула Бэла, хватая у него одну из связок картонных папок, которую он нес под мышкой.

— Небось, все жалованье тратил, — поддержала Сандра, забирая у Володьки еще две связки.

Обе девчонки несли только по небольшому рюкзачку каждая, плюс инструменты, тоже за спиной (у Сандры — футляр для скрипки, у Бэлы — тамбурин), так что могли себе позволить. Хотя, как Сашка подозревал, Бэла утащила бы с собой всю свою ударную установку, будь это возможно. Нет, теоретически, инструменты можно было бы уменьшить соответствующим заклятьем, а потом увеличить снова, но, насколько Сашка помнил, эту операцию не рекомендовалось производить с вещами сложной структуры — да хоть даже и строительной древесиной! — а то при смене размера они частенько трескались и перекашивались. Так что этот фокус применяли, в основном, на съестных припасах.

— Я же богатенький, не забыли? — огрызнулся Володька. — Могу себе позволить…

Потом он какими-то особенно тоскливыми глазами оглядел деревянную обшивку и стоящий в трюме товар. Ну, жалкие остатки оного. «Эх, — подумал Сашка, — вряд ли мед и пыльцу удастся продать на Земле. Жалко…»

— Жалко, — словно бы эхом отозвался Володька. И добавил: — Привык.

— Ничего, — ответила Катерина. — Если захочешь, еще посмотришь на «Блик» в музее.

Сашка порадовался ее оптимизму, но разделить этого настроения не мог.

— В смысле, в музее? — удивился Володька.

— Я уверена, что в итоге «Блик» поставят в музей, а мы станем национальными героями, — твердо сказала Катерина. — Ну, по крайней мере, вы, — она неопределенным жестом кивнула в сторону Сашки, Володьки и Сандры с Бэлой, которые как-то оказались ближе всех к выходу.

«Как бы нам пинок не дали вместо медалей, — подумал Сашка. — Под зад. Или, что хуже, срок».

В обшивку снаружи постучали.

Сашка машинально вздрогнул, как и все остальные: стук в обшивку, пока ты в эфире — самый страшный звук. Это либо абордаж, либо какие-нибудь непредвиденные столкновения в эфире — может быть даже, уже в атмосфере планеты при снижении! Лишь спустя несколько мгновений Сашка осознал: да, они не снижались, но они уже в трюме «Памира», ничего страшного… Ну, или как сказать.

— Открываю, — громко крикнул Сашка и потянул за рычаг.

Впоследствии он жалел, что по примеру Володьки не огляделся по сторонам, не попытался как-то запомнить этот момент. Но что сделано, то сделано.

***