In Nomine Dei

Ян ван Лейден: Отчего же? Может, если Господь того захочет. Вспомни, не ты ли сам говорил только что: «Настал час, когда Он будет обязан вынести свой последний и окончательный приговор». Господь и ты выиграете эту битву и, может быть, избавите этим наш Мюнстер от многих страданий и бедствий. И тебе вовсе и не надо будет идти в бой одному, ибо ни один военачальник без свиты не ходит, и все сопровождающие его сражаются бок о бок с ним. На этот раз непобедимым полководцем станет сам Господь — Бог рати.

Маттис: Господь вразумил тебя, а мне показал, что мой утлый разум не наделен должным даром понимания. Я сейчас же соберу несколько воинов и совокупно с ними совершу вылазку, одним молниеносным и окончательным ударом освободив город. Да, подобно молнии, посланной гневной десницей Господа, мы повергнем во прах и испепелим мощь Вальдека. В пепел и прах обратим мы книги и образы, оскорбляющие слово и образ Божий.

Ян ван Лейден: Хочешь ли ты, Маттис, чтобы мы созвали народ Мюнстера на стены, чтобы он стал свидетелем славы твоей?

Маттис: Воины, которые будут там со мной, увидят славу — но не мою славу, ибо истинная слава принадлежит одному лишь Богу. Прочее же пройдет, как облако по небу, развеется как дым. Прощай, Ян ван Лейден.

Он уходит. Слышатся голоса, звон оружия. В сопровождении нескольких человек Маттис удаляется в глубину сцены.

Ян ван Лейден: Прощай, Маттис. Ты ещё не приблизился к городским воротам, а Господь уже решил судьбу битвы, на которую призвал тебя. И столь непостижимы замыслы Его, что он не остановит твои шаги, даже если тебе суждено будет пасть в бою. Ибо как по воле Господа свершалось все происходившее в мире до сегодняшнего дня, так и все, что произойдет в грядущем, есть плод Его воли. О, как ужасно обманываешься ты, Ян Маттис — а вслед за тобой и все мы — если считаешь, будто в нашей власти обязать Господа вынести свое последнее суждение. Все суждения Его окончательны, но ни одно не может быть последним. Что бы дальше делал Господь, произнеся его? Ты сказал, уходя: «Прощай, Ян ван Лейден». Господь в этот миг уже знал, почему «прощай», а не «до свиданья».

Входит Ян Дузентсшуэр.

Ян Дузентсшуэр: Куда направился Маттис с этими воинами?

Ян ван Лейден: Господь вдохновил его на вылазку.

Ян Дузентсшуэр: Шесть человек против целого войска?

Ян ван Лейден: Шесть человек и Господь Бог.

Ян Дузентсшуэр: Господь Бог, без сомнения, — всегда с человеком, и именно поэтому на поле битвы у десяти тысяч человек — в десять тысяч раз больше Бога, нежели у одного-единственного. Ян Маттис идет навстречу смерти.

Ян ван Лейден: Все мы идем навстречу смерти.

Ян Дузентсшуэр: Почему ты не открыл ему, какой опасности он подвергается?

Ян ван Лейден: Бог сказал ему: «Встань и иди». Кто я таков, чтобы говорить ему: «Сиди как сидишь, не двигайся с места»? Когда Господь приказал Лазарю подняться из гроба и ходить, Лазарь повиновался, а ведь узы смерти держали его крепко.

Ян Дузентсшуэр: Я начинаю подозревать, Ян ван Лейден, что ты своими руками поможешь Маттису отрешиться от уз жизни.

Ян ван Лейден: Пройдет совсем немного времени — и мы наконец узнаем, такова ли была воля Господа.

Ян Дузентсшуэр: Или твоя.

Ян ван Лейден: Господь привел меня в Мюнстер для того, чтобы я стал исполнителем Его воли. Хорошо бы тебе помнить об этом и, раз уж ты, по собственным твоим словам, — пророк, повторять эти слова при каждом удобном случае.

Издали доносятся крики и стенания. Появляется толпа горожан. Идущий впереди всех солдат поднимает на шесте голову Яна Маттиса. Входят Книппердолинк и Ротманн.

Ян ван Лейден: Нашего брата Яна Маттиса призвал к себе Господь. Возблагодарим же Его. Ни мне, ни Маттису невнятен был смысл слова, которое обратил к нему Господь. Но сейчас, при виде этого горестного трофея, все становится ясно.

Ян Дузентсшуэр: «Иди ко мне», — вот что сказал Господь Маттису, но тот подумал, будто Господь призывает его послужить ему десницей и, во имя Его, дать католикам последний бой. Так следует понимать, что не готов ещё Господь к тому, чтобы пробил час нашей победы над епископом Вальдеком.