In Nomine Dei

Хилле Фейкен: Мне суждена смерть, Гертруда, независимо от того, сумею ли я уничтожить епископа или нет. Если стража заподозрит неладное, меня убьют, не дав приблизиться к его шатру. Я умру, когда исполнится мой замысел, ибо скрыться из шатра мне не удастся. Юдифь взяла с собой служанку и в те три ночи, что пробыла она в лагере Олоферна, ходила с ней в долину Ветулийскую славить бога своего и свершать омовения в протекавшем там источнике. Я же буду одна в долине смерти и, кроме слез, иной влаги для омовений у меня не будет. И сильно опасаюсь я, что, когда примусь я славить Бога, первое мое слово станет и последним.

Гертруда фон Утрехт: Не ищи смерти, Хилле, откажись от своего безумного замысла.

Хилле Фейкен: Не могу. Если замысел этот внушен мне Богом, я исполню его волю. Если же это — дьявольское искушение, а Бог не оборонил меня от него, то, значит, это опять же Его воля, и я исполню её. Но довольно, мы заговорились, лучше помоги мне. (Хилле Фейкен разворачивает сорочку, которую Гертруда фон Утрехт держит за рукава, и пропитывает ткань жидкостью из склянки. Затем сорочку заворачивают в суровое полотно.) Если вспомнится, иногда думай обо мне. (Уходит.)

Гертруда фон Утрехт (опускаясь на колени): Господи Боже, скажи, в самом ли деле Ты, чтобы показать Твое величие, нуждаешься во всем этом?

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Ротманн: Ты посылал за мной, Ян ван Лейден. Зачем я понадобился тебе?

Ян ван Лейден: Хищные волки, свирепые тигры, ядовитые змеи подступили к стенам нашего города, но Господь сражался на стороне своего народа, и натиск зверей-католиков был отражен. Для защиты города и его властей я установил законы, внушенные мне Господом, который во исполнение их и даровал нам победу. Он ниспошлет нам новые и многочисленные победы, если по примеру древних патриархов мы пребудем в полном повиновении ему. Особенно в нынешнее время, когда мы испытываем такие лишения.

Ротманн: Я и понимаю, и не понимаю тебя, смысл слов твоих одновременно и ясен, и невнятен мне.

Ян ван Лейден: Заметил ли ты, Ротманн, как вследствие непрестанных боев уменьшилось в нашем городе число мужчин по сравнению с числом женщин?

Ротманн: Еще бы не заметить. В Мюнстере осталось гораздо больше женщин, нежели мужчин. Но подобное происходит во всех городах, взятых в осаду. По самой своей природе женщины выносливей мужчин, а смерть на войне, хоть не щадит и их тоже, все же охотней косит мужчин. Когда же установится мир, все вскорости станет, как прежде.

Ян ван Лейден: Ты сам сказал — женщины живут дольше, и потому, есть ли война, или нет, мужчин меньше.

Ротманн: Именно так.

Ян ван Лейден: Бог ничего не делает без умысла и расчета, и если он захотел, чтобы от сотворения мира число женщин превосходило число мужчин, то это для того, чтобы каждый мужчина мог брать в жены не одну женщину, а стольких, скольких по силам ему было бы прокормить. И пример этому указывают нам древние патриархи, имевшие не одну и не две, но многих жен.

Ротманн: Мне кажется, я уловил твою мысль.

Ян ван Лейден: Иначе это был бы не ты.

Ротманн: Что я должен сделать?

Ян ван Лейден: Ты объявишь, что следуя древним патриархам, которых мы должны брать за образец во всех наших житейских деяниях, в городе Мюнстере вводится многобрачие. Ибо мы — богоизбранный народ. Ибо во времена бедствий и лишений, переживаемые ныне, по улицам и площадям бродит столько жен без мужей, подвергая души свои опасности. Ибо уже замечены были любострастные взгляды, которыми обменивались мужчины и женщины.

Ротманн: Лучше грешить помыслами, нежели плотью.

Ян ван Лейден: В глазах Господа это одно и то же. Ты, видно, забыл, что в святом граде Мюнстере греха быть не может вообще, и всякий мужчина, который плотски познает женщину, должен преследовать при этом лишь одну цель — продолжение рода. А потому, когда начнется распределение женщин, должно будет исключить из их числа бесплодных и беременных, ибо они ничего не способны дать мужчине, кроме наслаждения. Наслаждение же, не сопряженное с зачатием, есть грех.

Ротманн: И ты хочешь, чтобы я о провозгласил в городе многобрачие после того, как мы столько раз брались искоренять свальный грех и прелюбодеяние?

Ян ван Лейден: «Плодитесь и размножайтесь», заповедал Господь, а это значит, что там, где исполняется его воля, свального греха быть не может. Что же до прелюбодеяния, то и впредь оно будет караться смертью, как карается сейчас.

Ротманн: Если так, я объявлю им твою волю.

Ян ван Лейден: Не станем же медлить и терять время — созови народ на площадь и употреби свой дар убеждения, но так, словно эта мысль принадлежит тебе, а не мне.