In the Deep

– Выберешь в меню… Ты… Ты поймешь. Безнадежно. Слишком быстро уходит, наверное, какое-то еще внутреннее кровотечение. Я потянула из пояса реанимационный набор, но женщина окровавленным пальцем указала мне куда-то за плечо. Я обернулась, считая удары пульса: и – раз, и – два… В указанном направлении был только размолоченный пульт диагностики реактора, а когда я обернулась, Кацураги уже потеряла сознание. Вот так вот, подумала я, вставая. Вот так вот. Не дождалась ты, Аска, красивых предсмертных слов. «Сангоки» тряхнуло еще раз. Я запустила резервные системы диагностики. Ту-дум. Ту-дум. Моя кровь играла сейчас против меня, она колотилась в висках – медленно колотилась, но очень сильно, и вокруг меня было дежа-вю, пусть и неполное, потому что «Сангоки» – не «Нигоки», он искалечен, но жив, и хоть молчит ВИ, я знаю, что он в строю. Меню трансаверсального привода. Диагностика – пройдена. Подменю логики. Что это? Плевать, нет времени. Я нашла пункт «вероятностная логика» и отключила его. Ту-дум, сказал мой пульс, и это было уже в горле. Ну же, Аска, захлебнуться своим собственным сердцебиением – совсем не дело. Совсем-совсем! Ту-дум.

– «Сангоки», порт синхронизации! /"Запусти поле"/. Это вам не кнопку нажимать, Мисато-сан. Я падала на ложемент, копье падало на меня, я скреблась в себе, ища те крохи безумия, что помогут мне – и все замерло. Больно. Черт, как же больно. Это была как пытка: мое тело всунули в покореженную броню, на мне медленно застегивали фрагменты скафандра, ломая кости, растягивая связки. Я врастала во фрегат, который был грудой биометалла, синхронизироваться с которым – глупо. Слева шел бой. «Рокугоки» прикрывал меня бортовым маневром, а «Сегоки» и «Йонгоки» как раз взорвали стелс-бомбардировщик. Видимо, уже не первый и, увы, – не последний. Из обломков вдогонку Мане устремились две торпеды, и кто-то рвался сквозь разрушенные станции, я слышала чьи-то крики в эфире. /"Это не мой бой"/. Мысль далась тяжело, но у меня и впрямь была другая забота. Мне срочно надо найти ту самую кнопку.

– Режим изнаночной навигации.

– Да, Аска. В сером космосе было мало обломков. Изломанные резонансными ракетами струны еще дрожали, путая карты желающим быстро исчезнуть, серость колебалась, в ней кто-то будто менял яркость, игрался с настройками. Фиолетовую кляксу червоточины я обнаружила почти сразу:

яркие искры сражающихся кораблей точно огибали пылающую дыру в Закат.

– Туда, – приказала я.

– Внимание, – сообщил фрегат, – обнаружены критические повреждения двигательных систем. Скорость – маневровая. Система защиты и компенсации…

– Туда, сука. Ускорение – полторы тысячи g.

– Заданная программа не может быть выполнена…

– Туда, мать твою, я сказала!

– Заданная про… Сволочь ты такая, шептала я, глядя на фиолетовую кляксу. Я тебя ненавижу, я тебя ужас как боюсь, и не хочу тебя. Я бы тебя за мегаметр обошла, погань. Но так уж получилось, что мне надо. Просто надо. Иди сюда.

– Внимание, не установлено ограничение вероятностной логики… Получилось, поняла я, и мир поплыл. Где-то я это уже видела – чувствовала – слышала. Зрение сказало мне «упс», и мир непослушно раздвоился, копия ушла куда-то в сторону, потом еще одна копия, и еще. Давай, копирка. Давай! В какой-то момент я оказалась в колоде карт – одинаковых карт, которые змеились в руках фокусника, которые тянулись, тянулись и тянулись. Лента карт стала бесконечной и в какой-то момент я поняла, что жульничаю: карты оказались из разных колод. Я ощущала себя в сердце разрушенного фрегата, меня откачивала живая и невредимая Кацураги, в рубку вламывались десантники, меня волокли в спасательный бот… Беги, Аска, беги! Бот. Спасательный бот – это выход. Не мой бой, не моя война.

Просто отсидеться. Я замерла. Аска сидела, скорчившись, в спасательной капсуле, вокруг нее бушевало сражение, радиоузел капсулы был поврежден, воздушные системы – тоже. /"Я не герой»,/ – прошептала Аска – я. Я молилась, потому что струсила и оказалась в ловушке. Mein Gott, я нашла свой последний кошмар. Кто бы мог подумать, рассмеялась я, прежде чем навсегда оставить эту себя и бежать дальше, вглядываясь в карты. Черная вспышка: в каком-то из нескончаемых «Сангоки» Аска Сорью Ленгли оказалась не такой удачливой. /"Так вот как это – умереть?