In The Morning (ЛП)

Он начал целовать внутреннюю сторону ее бедер, дразня кожу, заставляя ее полностью потерять рассудок, когда она закрыла глаза от этого ощущения. Он ввел в нее один палец, слегка двигая им и проверяя, сколько она может выдержать, только чтобы затем добавить второй палец, чтобы растянуть ее еще больше. Она ахнула от удивления, когда Малфой уткнулся лицом между ее ног и снова открыла глаза, чтобы встретиться с его маленькими глазами, которые тоже смотрели на нее.

— Ты такая сладкая на вкус, — пробормотал он, обводя языком ее бутон. Ее бедра непроизвольно дернулись, и она раздвинула ноги шире.

Это было так приятно. Она надеялась, что Малфой никогда не остановится.

Между посасыванием и щелканьем его языка по ее складкам, Гермиона почувствовала напряжение в глубине своего ядра, ее тело становилось все горячее, зная, что она была очень близка к своему первому настоящему оргазму. Наконец, ее бедра задрожали, когда он прижал их своими большими руками. Она проревела его имя от удовольствия, а ее спина выгибалась, когда она кончала.

Гермиона снова опустилась на стол, пытаясь вспомнить, как дышать. Ощущение бескостности, сытости и невыносимой пустоты одновременно.

Малфой сделал шаг назад, выглядя полностью довольным ее реакцией, хотя и не таким запыхавшимся, как она. Его глаза потемнели от желания и похоти, что, вероятно, отражало ее собственный взгляд. Его эрекция напряглась под брюками, и она облизнула губы, вспоминая все сплетни, которые девушки в ее комнате в общежитии рассказывали о своей сексуальной жизни, не то чтобы Гермиона раньше обращала внимание на подобные разговоры, но они определенно усиливали ее… любопытство.

— Я хочу большего, — выдохнула она, поднимаясь из-за стола, — я хочу чувствовать тебя внутри себя, — и прежде чем он успел сказать что-то еще, она наклонилась вперед, чтобы крепко поцеловать его, пробуя себя на вкус.

— Такая ненасытная, — мрачно усмехнулся он между неистовыми поцелуями, в то время как Гермиона зарычала ему в рот, срывая руками рубашку и натягивая брюки. Затем ее руки надавили на затвердевшую длину сквозь слои одежды, и Малфой громко выругался и взбрыкнул бедрами.

Она никогда не чувствовала себя такой сильной.

— Ты слишком одет, — попыталась она поддразнить его, но это прозвучало скорее как дрожащий шепот.

— Мы не можем допустить этого сейчас, не так ли? — он поддразнил ее в ответ, снимая свою одежду, чтобы бросить ее рядом с ней.

Ее зрачки расширились от желания увидев его обнаженную грудь, она была широкая и покрытая шрамами, которые были освещены светом свечей, и это только успокаивало ее. Она никогда не осознавала, насколько мускулистым он был под своей одеждой, но, с другой стороны, он провел месяцы, сражаясь на кулаках с Мерлин знает, сколькими людьми, и она думала, что он обязательно наберет некоторую массу со всеми этими упражнениями.

Затем ее глаза опустились еще ниже, проследив за линией его пресса до пупка, и затаив дыхание, когда он остался только в боксерах, они мало что могли скрыть, особенно факт того насколько он был возбужден.

И, о Мерлин, она снова почувствовала, что промокает насквозь.

Она протянула руку, чтобы сжать его длину, освобождая ее от нижнего белья и нервничая из-за его размера, неужели они такие большие? Она воздержалась от вопроса, чувствуя, что это заденет и без того огромное самолюбие Малфоя.

Гермиона экспериментально обхватила его рукой, с экспериментальным головорезом и дрожащей рукой исследуя бархатистую кожу его длинного члена, наблюдая, как он шипел и дергался под ее прикосновением. Почувствовав себя смелее при виде того, как он извивается под ее прикосновениями, она облизнула губы и начала наклоняться вперед, но ее остановила твердая рука на плечах.

— Не сегодня, — он не дал ей опуститься на колени, и она, честно говоря, почувствовала себя немного оскорбленной тем, как быстро он отверг ее попытку принести ему удовольствие. Вместо этого он усмехнулся ее нетерпению, — сегодняшний вечер посвящен тебе. Если ты все еще будешь со мной после всего этого, тогда мы можем попробовать разные вещи.

Возьми его. На самом деле это звучало довольно мило.

— Ну, тогда чего же ты ждешь? — поддразнила она, усаживаясь обратно за стол и раздвигая ноги.

— Такая властная, — рассмеялся он, снова устраиваясь между ее ног, — знаешь, мне всегда это в тебе нравилось.

— Сомневаюсь, — промурлыкала она с хриплым смехом, — если бы это было так, ты бы меня послушался.

— Я просто люблю тебя раздражать, — пробормотал он, наклонившись, чтобы снова завладеть ее губами, его руки дразнили ее грудь. Словно в какой-то запоздалой мысли, он взял в руку палочку и наложил ей на живот противозачаточное, которому она так и не научилась.

Наконец, он поместил свой член у ее входа, покрывая кончик ее собственными соками, заставляя ее сердцевину гореть в предвкушении.

— Просто… — она вдруг прочистила горло, заставив его остановиться, прежде чем он успел сделать что-то еще, — не торопись.