in0

Потом решительно омолодились редакционные коллективы (сорокалетнюю сотрудницу глянца днем с огнем не сыщешь); построились лесные рублевские версали, и стало заметно, что ни один богач не заехал в новые апартаменты со старой женой (им оставили московские трешки и воспоминания о совместно проведенном студенчестве), весь артистический бомонд переженился по новой, и как-то само собой вспомнилось, что некоторая возрастная разница между мужем и женой — пожалуй, норма, освященная традициями и здравым смыслом, и чем эта разница больше, тем больше может быть уверена молодая супруга в незыблемости своего счастья. Наши богачи — с их юношескими, быстрыми, горячими деньгами в карманах и в головах — просто еще не начали стариться по-настоящему, всерьез, целым поколением. Так, чтобы мерзнуть в кальсонах, чтобы под крыльцом умирали любимые старые собаки, чтобы начать с тоски разговаривать со стариками-слугами и ненавидеть стук каблуков бодрой подтянутой, молодой, бесконечно равнодушной пятидесятилетней жены. Так, чтобы даже деньги старели и переставали работать.

Это у них все впереди, а пока женские журналы (и общественное мнение, и массовая культура) разрешили мужчинам безнаказанно играться в cradle robbing — похищение младенцев из колыбели. Чрезвычайно мне нравится это английское выраженьице, означающее как раз склонность к брачным союзам с младшими по возрасту партнерами. «Дитя, оглянися; младенец, ко мне, веселого много в моей стороне: цветы бирюзовы, жемчужны струи; из золота слиты чертоги мои».

Мужчинам разрешили шалить — и (в последнее время) принялись за женщин. А им можно похищать младенцев без репутационных потерь? Общественный авангард, женский сводный отряд эстрадных звезд, уже давно занимается подворовыванием юнцов. Пугачева, раскормив несчастного Киркорова до нетоварного вида, чуть было не пошла под венец с кривлякой Галкиным; Долина позволила себе молодого гитариста, Аллегрова — танцора (впрочем, кажется, уже выгнала), Надежда Бабкина нашла свое счастье с неким Евгением Гором — молодым человеком, отличающимся удивительно духовным выражением лица. Нет, действительно, дал Бог человеку особенное лицо, дышащее светлой, возвышенной печалью. Бизнес-элита начинает подтягиваться — Яна Рудковская, к примеру. Или даже что Яна Рудковская! Чрезвычайно обсуждаема в свете Марина Кузьмина, загадочная женщина с мужским бизнесом, будто бы купившая телеведущему Малахову его знаменитую квартиру с видом на Кремль...

И вот начали появляться в глянце обзорные статьи, обсуждающие феномен женской версии неравного супружества. Приводится статистика — ежегодно в Москве заключается шестьдесят тысяч брачных союзов, и в каждой десятой паре невеста старше жениха более чем на семь лет. Шесть тысяч ежегодно. Десять процентов. Процент, между прочим, большой. И для меня — неожиданный. Одной Пугачевой тут не прикроешься. И потому публикуются истории из жизни «простых» людей: «Почему, когда она молодая — это хорошо, а когда женщина старше мужа — плохо? Давайте разберемся в сложившейся ситуации вместе».

«После свадьбы Ленки с Мишкой ее не узнать. Раньше это была типичная Людмила Прокофьевна (героиня фильма „Служебный роман“ — Е. П.), которая, вжав голову в плечи, бежала на работу, затем в садик за маленьким и в школу за старшей, а по вечерам ее ждали уборка, стирка и приготовление борща на завтра и заучивание очередной теоремы. Сейчас это женщина, которая в свои 40 с хвостиком, выглядит не старше 30, ухоженная, одетая с иголочки, а главное — счастливая и влюбленная. А причина такого перевоплощения — ее 32-летний супруг. И сколько было разговоров, что пора уже внуков нянчить, а она замуж собралась, и сколько было переживаний. Но прошло уже около 3 лет, а она все также парит над Землей, как в свой медовый месяц, глазки светятся, и скоро у них ожидается прибавление в семействе. Так что жизнь после 40 только начинается» (LadyCity.ru). Текст я цитирую оттого, что он в достаточной степени типичен. Конечно, яркость нарисованной картинки завораживает — так и видишь эту недостоверную Ленку со светящимися глазками и хвостиком, парящую над землей. А почему Ленка недостоверна? А потому, что без имущественной интриги (он богач, она молода; он амбициозен, но беден, она состоятельна или со связями, или из хорошей семьи) обыватель в межвозрастную любовь не верит. Обыватель, впрочем, вообще в любовь не верит.

Поэтому для нас, обывателей, в более разумных статьях и описывается более разумная (понятная) модель: «Эти браки успешны, стабильны и полноценны, потому что неравный брак — это роскошь людей состоявшихся, которые всегда могут сказать окружению: я так хочу!»

Итак, общественное мнение (пока) склоняется к следующей идеологической конструкции. Неравный брак социален, это гламурный способ потребления брачного партнера. Он доступен только состоятельным людям.