Иначе

– Не, ты чего? А сколько уже на часах то?

– Даньк, слушай, тут у меня совсем не радостный расклад.

Драйвер снял с шеи наушники и подошел к окну, дома у него частенько были проблемы с сигналом сотовой связи.

– Я не знаю, как говорится в таких ситуациях. Никогда не предполагал, что придется, – короткая фраза Алексея тянулась невероятно долго

– Чего там? – выдавил из себя Даня, догадываясь обо всем по тихому голосу друга, перебиваемому его громким и тяжелым дыханием

– Даньк, ты, в общем, соберись там уже, хватит ерундой заниматься. Найди себе подружку. Ты нормальный же парень, – голос снова прервался, – никогда не поздно остановиться в каких-то не совсем правильных моментах

– Братан, ты это к чему?

– Поверь мне, Дань, я близко подошел. Тут все чувствуешь, что да как. Нам придется за все дела ответить. Ты же не такой на самом деле, понятное дело, что пездюк редкостный, – Леша попытался смеяться, но получился какое-то подобие кашля, – ой, бля, не стоило шутить

– Лех…– Даня хотел что-то сказать, но друг перебил его

– Дай закончу. Скажу более простыми словами, а не этим дерьмом, думаю тебе понятнее будет. Как там, в песне «за всем наблюдает Он внимательный, бесполезно лгать Ему, но можно представить, что счет еще по нолям», – Леша глубоко вздохнул и выдохнул, – братан, представь и ты, пожалуйста, я был очень рад, что большую часть жизни имел дело с тобой

– Лех, – Даня хорошо помнил, как у него появилось то самое ощущение, когда земля будто бы стала уходить из-под ног, и кроме имени товарища он не смог произнести больше ни слова

– Да ладно, братан, ты чего, поплыл там что ли? Как я тебя? А? – еще одна попытка посмеяться завершилась неудачей, – не придумывай, мне ответ твой на это не нужен. Я пойду, надо, наверное, подготавливаться, – последовала небольшая пауза, – спать. Увидимся, братан.

Леша повесил трубку, а Даня долго еще стоял около окна, пытаясь обрести почву под ногами. Когда он понемногу стал чувствовать землю, часы на экране телефона показывали час восемнадцать. А с утра позвонил дядя Витя.

Даниил очень давно в последний раз был на кладбище. Это место, в принципе, не вызывало у него абсолютно никаких эмоций. Тот первый и единственный раз, когда парень был на погосте – день похорон его матери. С учетом того, что отношения у него с ней никогда не складывались, если посещения сына не чаще раза в месяц, вообще, можно называть отношениями родителей с детьми, Даня не ходил на могилу ни в дни особого поминовения усопших, ни на годовщины, которых прошло уже шестнадцать.

Последние пришедшие выходят из часовни, и вот уже гроб грузят в старенький кладбищенский транспортер ржаво-белого цвета, и микроавтобус направляется вглубь погоста по главной аллее. Далеко идти не приходится, и через три минуты все уже на месте. Мороз слегка приводит Даниила в чувства, хотя ощущение вакуума полностью никуда не уходит. Два ряда влево, и рядом с кучей замерзшей земли видна яма и специально подготовленные табуреты-подставки, на которые местные работяги аккуратно ставят деревянный ящик с Алексеем.

– Уважаемые, кто еще не простился с покойным, можете это сделать, – говорит один из мужиков в серой фуфайке.

К Даниилу сзади подходит Лена и берет парня за руку. Тот, не видя, что это подруга, вздрагивая, одергивает сжатую в кулак, ледяную от холода конечность.

– Данечка, давай, иди, – говорит Лена.

На ее лице круги под глазами. Видно, что она, как минимум, эту ночь не спала.

Даниил делает глубокий вздох, и у него будто бы включается восприятие звука. В зимний воздух, наэлектризованный чем-то, помимо глубокого минуса, то и дело с равным интервалом, врывается карканье вороны. Даня поднимает голову. Птица сидит на самой макушке лысой березы в нескольких метрах от ямы. Даниил смотрит на нее, она еще трижды подряд каркает, вытягивая при каждом звуке голову вперед, и улетает. Если раньше громкость внешнего мира была для Драйвера приближена к нулевой отметке, то теперь она на максимуме. Он слышит тихий шепот переговаривающихся людей и оглядывается. Высокий молодой человек в очках с девушкой, которых они с Леной видели в день рождения Нео, стоят вместе с еще двумя ребятами. Помимо них, из молодежи человек десять, но Даниил не может кого-то вспомнить из присутствующих ровесников. Остальные – взрослые, еще человек пятнадцать. Рядом с гробом стоит тетя Юля – мама Леши, и гладит сына по голове, что-то произнося. Слов не слышно, лишь по движению губ можно это понять. Дядя Витя слегка поодаль. Смотрит на жену, и по щекам текут слезы.

– Все попрощались? – спрашивает мужчина в фуфайке, – можно закрывать?

Даня перебарывает себя и делает движение вперед. Пара шагов, люди расступаются, и он оказывается перед другом.

– Давай, Данечка, – это тетя Юля повторяет слова, произнесенные пару минут назад Леной, не отходя от тела сына.