Иная Богемия

Вильгельм рассмеялся и покачал головой.

– Нет, мой друг.

К этой теме они вернулись вечером, сидя у костра. Охрана развернула шатры возле горной гряды. До ближайшего города оставалось преодолеть перевал в три дня пути. Несколько воинов странно покачивались, имели бледный вид и без конца чесали шею. Глава отряда, заметив внимание короля, тут же приказал им вымыться в озере и перестирать одежду.

– Карл, ну а ты любил хоть раз в жизни? – насмешливо спросил Вильгельм, отвлекая его от наблюдения за стражниками.

Король Богемии удивленно посмотрел на друга, чьи льдистые, как вода горных озер, глаза блеснули в полумраке. Вильгельм вытянул длинные ноги и развалился на камне, словно сытый кот. Карл задумался, вспоминая весь свой опыт отношений с противоположным полом.

– Я отдаю дань уважения женщине, которую взял в жены, но не знаю, является ли это любовью. Да что вообще значит любовь? Телесная близость, да и только.

– Любовь, Карл, это когда тебе нравится в человеке абсолютно все: походка, голос, как он смеется, злится или боится. Как он выглядит в самые плохие дни и в самые хорошие. Когда ты готов сделать что угодно, лишь бы тот, кого ты любишь, был счастлив. Когда не можешь выдержать ни дня без него, когда тебе физически больно оттого, что ты не видишь его хотя бы час. Когда каждый твой вздох уже не принадлежит тебе, потому что дышишь ты только ради другого. Любовь придает твоей жизни смысл.

Голос Вильгельма звучал со страстью и какой-то странной силой убеждения. Карл поежился под внимательным взглядом друга и отшутился.

– Ты описал какую-то зависимость.

Вильгельм поджал губы и отвернулся к костру.

– Если ты знаешь, что на твои чувства никогда не ответят взаимностью, то любовь ранит. А если не сможешь подавить их, забыть, то глупое сердце разобьется на осколки, а ты навсегда останешься привязан.

Горечь его слов разлилась в воздухе и смешалась с дымом от костра.

– Ты кого-то любил так безответно? – спросил Карл, сожалея, что вообще завел разговор о девушках.

Вильгельм молчал и, казалось, не собирался отвечать, но до Люксембургского донеслось тихое:

– Я люблю, Карл.

Больше они эту тему не поднимали. Карл не понимал, как кто-то мог отказать Вильгельму? Знатный, статный, умный мужчина. Кого же он полюбил без взаимности? Разве что фрау, уже состоявшую в браке, потому что иной причины отказать князю он не видел.

На следующий день отряд отправился к горному Тирольскому перевалу. Солнце сменялось тучами, делая окружающий пейзаж еще сочнее: хмурые облака бросали тени на луга и леса, превращая их в изумрудные покрывала. Озера блестели чистейшими зеркалами, отражая серое небо. Верхушки гор покрывал снег, как застывший язык пламени, изменивший цвет. С запада подул ветер, принеся с собой мелкий дождь. Спустя несколько часов из расщелины выполз туман, постепенно поднимаясь выше. Он словно огромный монстр обхватил вершины белесыми щупальцами. Дорога шла вверх, теряясь в серых тучах. Лошади быстро выбились из сил, поэтому привалы стали делать чаще.

Карл вел себя приветливо, уделяя Вильгельму больше обычного внимания, а друг к чему-то прислушивался и мрачнел с каждой минутой.

– Что тебя беспокоит? Погода в горах меняется несколько раз в сутки. Поднимемся выше, и небо прояснится, вот увидишь.

– Меня не небо беспокоит, мой друг.

– Тогда что же?

– Мне кажется, за нами идут.

Как бы они ни спешили, но дождь застал их вечером, едва они спешились для того, чтобы найти пригодную для ночевки пещеру. А ночью на отряд напали, как и опасался Вильгельм.

Короткая стычка с хорошо вооруженными наемниками императора Баварского закончилась для Карла ранением: его пронзили длинным копьем в правый бок, попав в зазор между латами. Король успел отклониться, и оружие тут же вышло из тела, рана оказалась неглубокой, но сознание Карла резко помутнело. Упав на колени и зажимая рукой дыру в боку, он видел размытый силуэт Вильгельма, который метался от одного противника к другому, сворачивая им головы с невообразимой скоростью.

Утром Карл очнулся с гудящей головой и перевязанным туловищем. Рана не беспокоила, но его одолевала слабость. Его отряд поредел. Остались лишь пятеро из стражи да верный Вильгельм. Костер из тел нападавших и стражей смердел на всю округу.

– Ты как? – обеспокоенно спросил друг, трогая его лоб холодными пальцами.

– Все в порядке. Сейчас умоюсь и можем ехать.

– Карл, нам нужно вернуться. Твоя рана выглядит скверно.

– Все в порядке, – твердо повторил Карл, пресекая попытки друга и дальше говорить про его ранение. – Когда доберемся до Рима, я пополню стражу.

Солнце ослепляло, делая горы лишь очертаниями, мрачными потусторонними тенями, случайно забредшими на бренную землю. Пот заливал глаза, и Карл постоянно вытирал лоб, но латы снимать не рискнул. Рана под повязкой тянула ноющей болью, заставляя тело дрожать от напряжения.