Иная. Песнь Хаоса

Так настала ее девятнадцатая весна.

Добрый гридь домчал их на розвальнях до самого края владений Дождьзова, но потом остановился и со смущением сказал:

– Всё, дальше-то я уже не могу.

Вокруг возвышались ели, вновь снежный лес застыл безмолвием, точно лета и не бывало. Все повторялось, хоть и при других обстоятельствах. Снова долгая дорога обещала неизведанные опасности.

– Отправляйся с нами, – предложил Вен Аур самому верному другу.

– Не могу, – потупился гридь. – У меня в городе жена молодая и мать с отцом.

– Не боишься, что «скверной»-то заразили мы тебя? – с невеселой насмешкой спрашивал Вен Аур, вылезая из саней и помогая Коте с нехитрой поклажей.

Из по-настоящему ценных вещей они несли теплую шкурку медведя и меч, дарованный князем перед знаменательной битвой. Да неизменный браслет из старого приданого. Котя не вспоминала отца, но вещицу оставила.

– Не боюсь. Сам я на четверть оборотень, – словно извиняясь за трусость, отозвался гридь, и его растерянно расширенные глаза зажглись янтарным блеском, он грустно продолжал: – На самом деле наши миры давно уже смешались, но еще нужно время, чтобы люди признали это.

– Береги себя и избегай пепла медвежьей шкуры, – напутствовал его Вен Аур, обнимая и хлопая по спине на прощание.

Лошадка всхрапнула, чувствуя дикого зверя, но вскоре присмирела. Гридь с тяжелым вздохом вернулся в сани и унесся по дороге, оставляя в темноте.

– Ну что ж, хвостом греть я тебя больше не смогу, – попытался улыбнуться Вен Аур. – Придется идти дальше. Но нам же это привычно, правда?

Котя только грустно кивала, слова не находились, хотя в ней не возникало никакого желания обвинять в своих горестях мужа. По подложному обвинению он взял на себя всю вину отторжения двух миров.

– Дорога есть. Ноги есть. Что делать? Идти, – кратко отозвалась Котена.

И они действительно пошли, стараясь не сбиваться с неведомого пути в никуда.

Странники брели почти всю ночь до рассвета, только тогда поняв, что потрясения слишком измотали их, потому решили отдохнуть, расстелив медвежью шкуру. Котя крепко прижалась к Вен Ауру, как делала это всегда на лавке в избе. Ничего не изменилось: они оставались вместе. Две жизни, свитые духом-кузнецом или песней Хаоса в одну судьбу. Больше давило отсутствие цели.

– Ну вот, видишь, охотничьи инстинкты я не утратил, – улыбнулся Вен Аур, раздобыв поутру свежего кролика.

– О, ты мне, как княгине, еду приносишь, – слабо улыбнулась Котя, поднимаясь в поисках веточек для костра.

Она глядела на тушку кролика и вспоминала день их первой встречи. Вен Аур с помощью небольшого ножика уже освежевал зверька, с бледного мяса стекала кровь. А что, если… Котя задумчиво приблизилась и впилась в сырое мясо зубами, надеясь, что у нее отрастут клыки, и честно оторвала кусок.

– Эй, ты что делаешь? – поразился Вен Аур, вероятно посчитав, что жена сошла с ума.

Котя же поняла, что никакого волшебства не случилось, она прежняя, слабая, не изменившаяся ради своей судьбы. Или не в том состоял залог изменений?

– Хочу стать такой же, как ты, – ответила она.

Если уж их гнали из людских селений, если уж все отвергали их союз после раскрытия правды, захотелось превратиться в дикого зверя. И жить по законам звериным.

– Не получится. Мне-то уже сырое мясо не таким вкусным кажется, – пожал плечами Вен Аур, ненавязчиво забирая кролика. – Давай лучше костер разведем.

Котя порывисто выдохнула, растерла виски, в которых стучал набат пережитых лишений, и продолжила помогать добывать огонь. На этот раз у них хотя бы оказался с собой кремень, и мелкие веточки кое-как занялись.

Выпотрошенный кролик, повешенный на прутике, привычно подгорел снаружи и недожарился внутри. Этот вкус походной пищи был знаком каждому путнику, но после странствий прошлой зимы хотелось позабыть его навсегда. Не вышло.

– Нужно бежать из Ветвичей, – задумчиво говорил Вен Аур, тщательно пережевывая пищу.

Он успел привыкнуть к кашам, хлебу и молоку, даже признал, что мясо можно есть из похлебки с овощами. По счастью, они взяли с собой котелок. С наступлением весны в него бы удалось что-нибудь насобирать.

– Но куда? Куда бежать? – потерянно спрашивала Котя.

Она потеряла аппетит, во рту оставался вкус сырого мяса и крови, запретный и чуждый.

– Пока не знаю. Но придумаю. В соседних краях нам не будут рады, вплоть до Охранных Камней. Может, сможем жить в Отрезанном Просторе, – предположил Вен Аур.

– Где это? – вздохнула Котя, не представляя, куда им дальше направиться.

Они даже не располагали картой. Впрочем, Вен Аур как-то прибыл в их края, значит, вспомнил бы и обратный путь в чужие земли.

– Далеко за горами Илоко, – объяснил он. – Это часть вашей земли, но ее отгородили горы, и вокруг Простора не успели выстроить Охранные Камни. Как же все боятся нас. – Он зло скривился, но продолжал: – На юго-западе Пустыни Теней я знаю один переход между горами, так я к вам и попал.

– Но как мы там будем жить? – сокрушалась Котя, зябко кутаясь в шкуру и вспоминая тот убогий скарб, который им дозволили забрать. К тому же не хотелось обделять хоть чем-то матушку.