Иная сила

Изъято мною из горла у коллежского секретаря Ковыряева, ныне преставившегося.

Давно приглядываясь, что оный Ковыряев, находясь в присутствии, что-то постороннее читает и прихохатывает, я по праву старшего в чине потребовал от него предъявить читаемое.

В ответ на что Ковыряев, испугавшись, бумагу скомкал и возжелал ее проглотить. Господь, однако, сему воспрепятствовал: глотаючи, коллежский секретарь поперхнулся, потерял дыхание и стремительно тут же, в присутствии, помер.

…принять мои заверения, что сам я крамолу сию не читал. Так, вынувши из горла мертвого Ковыряева и не читавши вовсе, пересылаю Вашему высокородию.

Столоначальник,

коллежский асессор Панасёнков

* * *

Из переписки высших чинов департамента

Коли не читал — откуда ж ведает, что крамола? Не иначе, подлость замыслил: он, де, не читал, а мы — читай!

А что подлец — сразу видать: кто ж еще станет из горла покойника что-либо выхватывать? Да и по словам всех сослуживцев — известный подлец.

Посему предлагаю — к очередному чину не представлять.

— —

Что подлец — видно без Ваших пояснений.

Однако же к чину, полагаю, — напротив, следует представить. И с тем перевести в департамент к S.F. , а то у нас подлецов и без Панасёнкова в избытке.

Бумаги же сожгите от греха. Включая ту, что из горла.

(Бр—р, гадость экая!)

* * *

Собственной рукою Его Императорского Величества начертано

В желтой тетради для ремарок забавного свойства

При проходе вдруг ощущаю, что некто дергает меня за косу, пребольно к тому ж. И что вижу, оборотясь? Действо сие производит полицмейстер Ваксин! На мой вопрос: что себе позволяете? — ответствует: у меня де коса не по шву лежит.

Позднее узнал от Палена: дерзостный полицмейстер держал с кем-то пари, что прилюдно отдерет меня за косу, и выиграл, бестия!

Иной бы в моем случае строго наказал наглеца. Но, помня, что монархи рыцарских времен лишь посмеивались над любыми дерзостями шутов своих, я также лишь улыбнулся, не давая делу хода.

— —

По утверждению старика графа Безбородки, князь Ланской [Один из любовников ЕкатериныII] чрезмерствовал в употреблении любовных снадобий, принимаючи их в дозах десятикратных против тех, что были предписаны докторами. Отчего в конце концов и помер.

А забавно здесь то, что покойного любострастника не могли достойно похоронить: его напряженный орган не давал закрыться крышке гроба.

— —

Офицеров наших всему еще учить и учить!

На вахт-параде вырвал я у одного из рук эспантон [Разновидность пики] и сам прошагал с ним так, как это надобно делать.

Огляделся на предмет — не показалось ли кому это забавным.