Иная судьба. Книга III

— Господин капитан! — окликнул приближающегося Модильяни один из солдат. — У нас, похоже, того… Нарушитель. Нарушительница…

И глупо заулыбался.

Рука капитана легла на эфес шпаги. Подобравшись, он поспешил к импровизированным воротам, не заметив даже, что с двух сторон его обошли монахи, скользившие по земле плавной, невесомой поступью, будто их грузные тела ничего не весили.

— Пропустите же, — прозвучал жалобный голосок, такой знакомый. — Я ужасно замёрзла… Я приехала к мужу. Как мне его найти? Ах, милый капитан, неужели вы меня не узнаёте? Прикажите вашим людям впустить меня!

Никогда ещё до этого дня, вернее, этой ночи госпожа Марта не называла Винсента «милым капитаном».

Тем не менее, пристально вглядевшись в невесть откуда появившуюся среди леса юную герцогиню, и впрямь дрожащую от холода под лёгким плащом, молочный брат герцога склонился в глубоком поклоне.

— Прошу извинить, ваша светлость, но мы нас не ожидали… — И повелительно бросил часовым: — Пропустить! Её светлости не пристало мёрзнуть. Позвольте, сударыня…

И, скинул плащ, галантно набросив его на плечи впорхнувшей в освободившийся проход супруге герцога д'Эстре. Заодно поверил собственный глазомер. Особа, с благодарностью повисшая на его локте, была на целых две ладони выше той девочки, которую он однажды арестовал в маленькой лесной избушке неподалёку от Сара.

— Брат мой, — с беспокойством окликнул его Тук. — А вы уверены… — Но капитан лишь беспечно отмахнулся.

— Бросьте, брат Тук. Всё в порядке. Я сам провожу её светлость к супругу. А наш разговор мы продолжим позже. На чём мы там остановились? Ах, да…Timeo danaos et dona…

— Я запомню, — с облегчением подхватил его давнишний знакомец. — …et dona ferentes, разумеется.

Они с братом Исааком внимательно глядели вслед удаляющейся парочке.

— Но как же вы здесь появились? — угасал вдалеке голос капитана.

— Ах, я оставила свою карету неподалёку. Такая беда — сломалась ось, — щебетала девушка. — Вы ведь пошлёте своих людей на помощь? Там темно и бродят волки…

— Непременно пошлю.

— Как можно скорее, милый капитан. Как только проводите меня к его светлости — и немедленно пошлите людей! И побольше, человек двадцать…

Брат Исаак негромко рыкнул:

— Смиррна!

Часовые у прохода вздрогнули и вытянулись в струнку.

— Всё идёт как надо. — Голос монаха звучал гулко и внушительно. — Не расслабляться, глядеть в оба. Всем! — прикрикнул в расчёте на остальных. И повернулся к Туку.

Тот опустил веки, молча одобряя.

— Личина-то двойная. — Исаак вновь прожёг взглядом спину герцогини, почти скрывшуюся из вида. Вот они с капитаном завернули за очередную палатку — и пропали окончательно… — Всё, догоняем?

— Да. Надо бы покараулить.

— Святое дело, брат мой…

…Конечно, никакую помощь капитан никуда посылать не стал, ибо явно в недалёких от обозного заграждения кустах дожидалась не карета. А, скорее всего, с полсотни вооружённых до зубов тёмных эльфов из лагеря по соседству.

Вот только кто пожаловал сюда под видом истосковавшейся в разлуке нежной супруги?

За свою спину капитан был спокоен. Недаром он начал, а Тук недаром закончил фразу из Гомера: «Боюсь я данайцев, даже дары приносящих…» Братия наверняка уже заняла пост где-то неподалёку. При их способностях передвигаться бесшумно… Он не удивится, обнаружив их прямо за углом герцогского шатра. А он сам… он пойдёт внутрь. Двигаться бесшумно могут не одни монаси.

За Жильберта он не беспокоился. Кто бы ни таился под личиной Марты — это не был мужчина. По сложению, по походке, по лёгкости руки и тонкой кости опознать женщину не составило труда.

А уж с женским-то полом Жильберт д'Эстре справится.

Ничего не попишешь. Чтобы вывести гадюку на чистую воду, нужно её заманить в капкан. Прямо в пасть. К вкусному и отчего-то желанному герцогу.

* * *

Сон его светлости был лучист и светел, как та, что ему снилась.

Он скучал по Марте ещё с той поры, когда башни Гайярда скрылись за горизонтом. Лишь многолетняя привычка — сперва государственные интересы, потом я! — заставляла его отвлекаться на насущные дела. Дорога. Размещение людей на ночлег в пути. Обмен депешами с городскими старшинами Дижона и Аваллона, и, конечно, с их маркграфами, которые, как полноправные представители Бургундии, должны участвовать в переговорах. Дипломатия дипломатией, а надо было на ходу распоряжаться и проверять, всё ли готово к обустройству будущего лагеря, хватает ли тентов, палаток и шатров. Чтобы не ударить в грязь лицом, ведь всем известно, какие кичливые снобы эти тёмные эльфы. Не зря ещё его отец говорил, что дроу за последние сто лет переменились далеко не в лучшую сторону, и теперь они вовсе не те задушевные ребята, к которым не страшно в бою повернуться спиной, а за хорошим столом — крепко чокнуться бокалами. Совсем не те стали эльфы. Есть ещё исключения, но настолько редкие…