Индекс туманника

Пришел и мой черед. Два охранника вытолкали меня из сарая и, не церемонясь, погнали по гравийной дорожке к воротам, за которыми находилась сама арена с ревущими от восторга зрителями. Здесь пришлось постоять несколько минут, пока усиленный мегафоном голос объявлял прегрешения, за которые я осужден на смерть. Интересно, что в конце шла важная ремарка, повторявшая слова Боцмана. Мол, «закон на дачах суров, но справедлив», и если осужденный одержит победу над «воином правосудия», то ему даруются жизнь и свобода. Ага, то-то ни один из осужденных не вернулся с арены, сразу становится понятно, каковы шансы на «справедливое правосудие». Но приличия как бы соблюдены.

Что ж, не знаю, что за испытание ждет меня за этими воротами, но абсолютно понятно, что станет оно для меня последним в жизни. Жаль все-таки Туманный мир – это еще один шанс прожить жизнь. Не второй – параллельный. Это я прямо сейчас придумал, за пять минут до смерти.

– Дамы и господа, встречайте этого мерзавца: Кирилл Елисеев по прозвищу Королевич Елисей! Прошу любить и жаловать! – взвыл голос на арене. Ворота со скрипом открылись, и охранник легонько толкнул меня прикладом в шею:

– Пошел!

Я сделал несколько шагов и с наслаждением почувствовал, как мои босые ноги ступили на песочек. Плохо уложенная гравийная дорожка закончилась, а арена оказалась засыпанной речным песочком, аккуратно разровненным, да еще и слегка нагретым скуповатым в последние дни летним солнышком. Приятно. Такая мелочь в сравнении со всеми выпавшими на мою долю невзгодами, а все равно приятно. Пусть я иду умирать, но хотя бы ноги мои при этом не будут мерзнуть и сбиваться в кровь об острые камни.

Завидев меня, зрители зашумели еще громче. Я поднял голову и, старательно пытаясь раскрыть заплывший левый глаз, осмотрел арену. Стадион – не стадион, амфитеатр – не амфитеатр. Засыпанная песком прямоугольная площадка метров тридцать в длину и метров пятнадцать в ширину, окруженная кирпичной стеной высотой примерно в три метра. Над стенами вдоль длинных сторон сооружения располагаются небольшие трибуны в пять рядов. В обеих торцевых стенах сделаны ворота, через одни завели меня, противоположные, по закону жанра, должны предназначаться для моего противника.

Зрителей много, сотни три наберется. Интересно, если работникам с плантаций сюда хода нет, значит, здесь только высшая каста дачников за минусом находящихся на дежурстве бойцов и ушедших в рейд туманников. Сдается мне, что насчет численности населения дач в городе очень сильно ошибаются в меньшую сторону.

На правой трибуне, прямо в центре первого ряда важно восседает Рома Боцман со своими ближайшими помощниками. Угрюмая Егоркина физиономия торчит во втором ряду метрах в пяти от предводителя. Не центровое место, Максимов, не центровое, в опалу впал, бедняжка? А вот Деня сидит всего через три человека по правую руку от предводителя. Поймав мой взгляд, он осторожно махнул рукой в знак приветствия. Хоть какая-то поддержка.

– Удачи! – в голосе охранника даже проскользнули некоторые нотки сочувствия.

Он быстро покинул арену, ворота с противным скрипом закрылись. Зато открылись другие, в противоположном от меня конце арены, выпуская на свет божий закутанную в черный плащ фигуру, в черной широкополой шляпе с белым пером и черной полумаске на лице. Бог ты мой, вот же фраера дешевые!

– Зорро! Зорро! – восторженно завопили трибуны, подтверждая мою догадку.

Зорро отвесил каждой из трибун грациозный поклон, при этом пола его плаща сзади сильно оттопыривалась чем-то типа шпаги. Что это значит вообще? Вряд ли такую толпу собрали здесь, чтобы продемонстрировать, как мужик в бутафорском костюме будет тыкать шпагой в безоружного пленника. Хотя кто этих дачников знает?

Следом за красавчиком в карнавальном костюме на арене появились двое распорядителей. Один в мегафон начал вещать картавым голосом, что, мол, сейчас состоится смертельная схватка между осужденным на смерть преступником Королевичем Елисеем и «воином правосудия» блистательным Зорро. Ну и дальше по тексту: бла-бла-бла. Это я уже не слышал.

Второй распорядитель воткнул передо мной в песок три клинка из спортивного фехтования: шпагу, саблю и рапиру. Тренировочные, без системы электрофиксации. И концы клинков мало того, что без наконечников, так еще и остро заточены. А что же вы, дилетанты этакие, кромку сабли не заточили? Сабля ведь колюще-режущее оружие, ею больше удары наносят, нежели уколы.

– Выбирай! – требовательно произнес распорядитель.

Я бросил взгляд на Зорро, уже сбросившего плащ и активно раскланивающегося со зрителями, а в промежутках между поклонами салютующего им обнаженной шпагой.

Шпага. На вид такая же, как торчит из песка передо мной. Стало быть – шпажист? Или просто позер? Скоро узнаем.

– Делайте ваши ставки, господа! – призвал зрителей конферансье посредством мегафона.