Индекс туманника

Среагировав на движение, дракон быстро зашагал в мою сторону, отчего мне стало очень страшно. Но я заставил себя остаться неподвижным, и это сработало – ящер остановился как вкопанный метрах в пяти от меня и уставился на меня своими немигающими глазками. Я тоже стоял и спокойно смотрел на него. Публика громкими криками пыталась подвигнуть туманную тварь на активные действия, но ящер не обращал на реакцию трибун никакого внимания.

– Ну что, бедолага, – обратился я к своему противнику, – угораздило тебя попасться в сети охотников? Я бы с удовольствием вернул тебе свободу, да сам в таком же положении.

Черт его знает, что за мысли ворочались в голове ящера, но он в ответ коротко рыкнул и повернул голову в сторону трибуны.

– Да, дружище, – я согласно кивнул, – забраться бы туда, мы б навели шороха. Но стена высоковата, не достать. Так что давай лучше и пытаться не будем. Просто обойдемся без драки, не доставим им такого удовольствия.

Повернув голову в мою сторону, дракон широко разинул пасть и издал долгий возмущенный крик. При этом меня едва не сбила с ног волна источаемого им зловония.

– Закрой рот! – рявкнул я, отступая на шаг и грозя зверюге саблей, хотя сильно сомневаюсь, что она в состоянии причинить ящеру хоть какой-то ущерб.

Тем не менее дракон умолк, развернулся и припустил рысцой в сторону тех ворот, через которые он попал на арену. Трибуны взорвались воплями. На этот раз в них было все: изумление, возмущение, радость и даже восхищение. Не каждый день увидишь, как свирепый дракон отказывается напасть на человека.

Охрана еще несколько минут при помощи длинных копий и факелов пыталась вернуть прямоходящую ящерицу на ристалище, но та только все больше ярилась и наотрез отказывалась возвращаться. В конце концов, люди были вынуждены освободить выход с арены, а уж каким образом они там загоняли ящера в место постоянного содержания, меня волновало меньше всего.

Я отер с лица выступивший пот. У меня опять получилось внушить дракону то ли уважение, то ли страх. Почему так происходит, я по-прежнему не понимал, так же как не знал, сколько еще будет длиться эта моя привилегия. Это все сейчас неважно, главное – сработало! И еще очень интересно, как воспримет итог моей встречи с дракошей Боцман?

По-моему, так все предельно ясно – я остался на арене, противник сбежал, чистая победа! А вот что еще придет в голову главарю дачников? Вон как его ближний круг засуетился – сгрудились вокруг Сабурова, что-то бурно обсуждают. Радует то, что и Деня принимает в этом участие. Сейчас мы посмотрим на хваленое дачное правосудие.

– Рома, ты сам огласил закон, – крикнул я, вновь приблизившись к главной трибуне, – я победил уже дважды, отпускай меня! Ты обещал!

– Обещал-обещал, – Сабуров поднялся во весь свой немаленький рост и, опершись на перила, навис надо мной, – страсть как придушить тебя хочется, Елисеев. Ты уже одним своим существованием мне проблемы создаешь. Но раз обещал отпустить, значит, отпущу. Потом. Например, завтра.

– Гад ты, Рома! – бросил я в сердцах.

– Еще какой, – усмехнулся он, – завтра отпущу тебя в Туман. Ступай на все четыре стороны. Правда, за тобой мои бойцы пойдут, но всего двое. Более чем честно при всех твоих преступлениях против человечества.

Он еще раз усмехнулся и направился к выходу с трибуны. А ко мне подошли целых три охранника, причем двое держали автоматы на изготовке. Я наградил их презрительным взглядом, демонстративно глянул на копье и саблю в моих руках, но это все было не больше, чем попыткой сделать хорошую мину при плохой игре. Никаких шансов вырваться с арены у меня не было. Разве что героически погибнуть. Но это всегда успеется.

20

Ночь я провел в клетке. В Тумане. Это был такой изощренный способ оставить мне как можно меньше времени жизни перед следующим дачным развлечением – дикой охотой. Этакая страховка, гарантирующая мое активное поведение в качестве загоняемой дичи. А заодно и безотказный способ узнать мой истинный индекс туманника. По крайней мере, Боцман со товарищи так думают. Мне же необходимо было не хорохориться лишний раз и как можно правдоподобнее изобразить первые симптомы туманной болезни.

Потому пришедших утром охранников я встретил сидящим в углу клетки с укрытой одеялом головой.

– Идиот! – прорычал один из охранников, откидывая прочь одеяло. – Тебе для чего постелили в центре клетки? Чтобы тебя не могли достать туманные твари!

– Так я того и хотел, – прохрипел я в ответ, с трудом поднимаясь на ноги.

– Хотел лишить нас охоты? – второй охранник ударил меня кулаком под дых. – Сволочь!

Меня привели обратно за пограничный вал, где уже начала собираться толпа зрителей и будущих участников охоты. От еды я отказался категорически, зато с удовольствием выпил большую кружку сладкого чая и, поскольку туалетом место оборудовано не было, не отказал себе в удовольствии помочиться прямо там, не обременяя себя стеснительностью и цивилизованными правилами.