Индиго

Блэйк собирался забрать меня, но мне не хотелось воспроизводить сцену с прошлого раза, когда я покидал центр. Мне казалось, что это испортит весь процесс, что само по себе было смешно, но я настоял. Я сел в такси и направился в аэропорт. Через несколько часов приземлился уже в Нью-Йорке. Съел сэндвич на заправочной станции, потому что некоторые вещи остаются неизменными, а затем проспал пятнадцать часов подряд. Еще никогда в жизни я так долго не спал. Словно проработал три месяца на чертовом кукурузном поле. Потом я проснулся и отправился в метро, просто чтобы снова почувствовать себя человеком. Я натянул шапку-бини и толстовку и пошел в звукозаписывающую студию.

Прошло два месяца. Я записал альбом.

Еще три месяца промо и интервью, журнальных обложек и заголовков «Возвращение года!», «Александр Уинслоу: артист, поэт и новый человек». И «Угадайте, кто вернулся». И «Уилл Бушелл, это кто?»

Я чувствовал, как время ускользает сквозь пальцы, но Блэйк сказал, что все нормально. Она не забудет. Настоящая любовь не умирает. Мне нужно было доказать ей, что я уже долго ничего не принимал. Только тогда она мне поверит.

А теперь позвольте я расскажу о своем альбоме. «Индиго» побила рекорды как самый быстро записанный альбом в истории студии «Уильямсбург». Я записал его за одну неделю и выпустил двенадцать песен.

1. Маленький принц

2. В погоне за астероидами

3. Под темными небесами

4. Возможно, это ты

5. Стоила ли она того?

6. Идеальная паранойя

7. О, ты такая

8. Другой тип любви

9. Найди и убей

10. Почему сейчас?

11. Твой глупец

12. Индиго

«Индиго» стала моим первым синглом. На тех выходных Дженна и Блэйк прилетали в Нью-Йорк, чтобы напомнить моему хрупкому эго и наглой заднице, что это длительный процесс. Что сначала радиостанции прогоняют песню в различные часы дня и смотрят реакцию слушателей. Чтобы создать шумиху, нужно время и терпение, к тому же придется поцеловать много задниц. Но с «Полуночной Синевой» все это мне не понадобилась при записи. Песня буквально взорвала мир, подобно моей карьере, когда в двадцать один год я впервые попал в Billboard и захватил чарты, будто они просто сидели и ждали меня всю жизнь.

Успех радовал. И воодушевлял. Но в целом он был совершенно не важен. Не поймите меня неправильно – я записал альбом, потому что хотел его записать. Это была часть плана помасштабнее – тщательно продуманного, настойчивого и просчитанного. Я хотел, чтобы Инди поняла, кем является для меня. Она была не грязной шлюхой или девственно-чистым секретом или ошибкой. Она была не какой-то девкой из турне, которую я оседлывал каждую ночь, потому что она рядом и доступна.

Она стала моей музой.

Она стала моей жизнью.

Она стала моим всем.

Я сел на самолет обратно в Лос-Анджелес через девять месяцев после того, как приземлился в Нью-Йорке. Я был трезв, пребывал в отличной форме и готовился отправиться за тем, что принадлежало мне.

Вот только Инди никогда не была моей. В действительности она была единственной, кого я даже в мыслях не мог получить, потому что не заслуживал ее. Наконец я понял, чего пытались добиться Уилл, Лукас и Блэйк. Хуже того, я был рад, что они это сделали. Ведь если бы они не пихнули ее в мою жизнь, я бы никогда не дал второй шанс реабилитационному центру, никогда бы не написал «Полуночную Синеву» и точно никогда бы не понял, что значит эта штука, на которой я так много зарабатывал, – любовь.

– Алекс Уинслоу! Отлично выглядишь, приятель, – американский папарацци оказался прямо передо мной у аэропорта Лос-Анджелеса. За ним последовала кучка фотографов-папарацци. На них всех были черные кепки и черная одежда. Их улыбки казались смесью насмешки и самоуверенности.

– Никогда не чувствовал себя лучше, – улыбнулся я. Что отчасти было правдой и отчасти ложью. Я проскочил проверку с двумя безымянными телохранителями по бокам. Обычно я не пользовался их услугами, ведь я полагался на друзей, чтобы отвадить потенциальных сталкеров или чересчур агрессивных фанатов, но в этот раз мне нужно было все сделать в одиночку.

Я залез в машину, взятую напрокат, и забил адрес Индиго в приложение «Waze». Мне не нужен был водитель или любая другая подобная роскошь. Я знал, что Инди все еще живет в старой квартире, хоть и снимала квартиру получше для Крэйга, Наташи и Зигги. Потому что вот такой она была. Не думала о себе. Прошло столько месяцев, и мне в голову внезапно пришла мысль: вдруг она не помнит меня? Я выехал с огромной парковки и направился в нескончаемый поток машин Лос-Анджелеса. Эта мысль была смехотворной. Инди не могла забыть мужчину, который первым трахнул ее, по-настоящему трахнул, первого мужчину, которому она отдала сердце, первого мужчину, который его случайно разбил, и первого мужчину, сломавшего ее жизнь. Было так много этих «первый». Хороших и плохих.

Факт.

Я был в напряжении и готов взорваться в машине по пути к ней. Нога постоянно подпрыгивала на тормозе, отчего водители позади и впереди сигналили мне и показывали мне средний палец.

– Нельзя торопить любовь! – я высунул голову из окна, заставляя себя засмеяться.