Индиго

Она отложила бутылочку с детским питанием на скамейку и прижала ребенка к груди. Он был милым. Милым, но на нее не похож. Я все меньше и меньше понимал, что происходит. Во-первых, он скорее был похож на годовалого, чем на новорожденного. Во-вторых, я не эксперт по генам, но на голове этого малыша были черные волосы, а у нас с Инди каштановые волосы разных оттенков. У меня скорее рыжевато-каштановые, а ее натуральный цвет – медовый блонд. Я знал об этом, потому что иногда она забывала сбрить волосы со своего ло… в общем, не важно, откуда я это знал. Просто знал.

– Сейчас неподходящее время.

Она говорила тихо и осторожно, и почему парень рядом с ней все еще не ударил меня? Сиди я рядом с ней, я бы пустил в ход кулаки, как только какой-то парень подошел бы к моей девушке. Моей девушке. Была ли она его девушкой? Меня начинало тошнить.

– Когда будет подходящее? – спросил я, все еще стоя близко к ней и глядя на нее слишком напряженно. Она взглянула влево, потом вправо и сдула локон, выпавший из ее косы.

– Не знаю, в восемь? Ты все еще будешь поблизости?

Буду ли я еще поблизости? Я не собирался, черт возьми, уходить из ее района, пока мы нормально не поговорим. Я кивнул, показывая на ребенка. Я должен. Пусть я и знал, что ответ в любом случае мне не понравится, хотя и совсем по другим причинам.

– Я буду ждать у двери. Один только вопрос, Инди. Он мой?

Она посмотрела на ребенка, улыбнулась ему, и он улыбнулся ей. Ох, черт, она казалась идеальной, настоящей мамой. Инди открыла рот и ответила мне, глядя на малыша.

– Нет.

Инди

Я знала, что он ждет там, поэтому медлила.

Алекс никогда не умел ждать. Он получал все быстро, экстренно и легко. Мне хотелось посмотреть изменился ли он. Это было глупо и мелочно, но также необходимо.

Я сидела с внуком Клары, Грейсоном. Папа Грейсона, Олли, раньше вернулся с работы и решил присоединиться к нам в парке. Не было ничего удивительного в приходе Олли, а вот Алекса Уинслоу я совершенно не ожидала там увидеть.

После возвращения Алекса в США я искала убежище, где он не смог бы меня найти. Мне позвонила Клара и сказала, что сломала бедро и не может в ближайшие месяцы присматривать за Грейсоном. Она спросила, нужна ли мне работа, поскольку я друг семьи и хорошо ладила с ее сыном и его женой Тиффани. Я сразу же ответила согласием. Деньги мне не особенно требовались, но я нуждалась в компании и временном пристанище, пока Алекс не уедет в реабилитационный центр.

Мне нравилась моя работа, но это не значило, что мне нравилась моя жизнь.

Я ненавидела свою жизнь. В ней не было Алекса, а это худшее существование, если ты хоть раз вкусил отношения с рокером.

Я думала об этом, гуляя по фермерскому рынку, глядя на ряды клубники, персиков и банок домашнего джема, но не касаясь их. Только две недели назад я перестала просыпаться в слезах, ненавидя себя за то, что скучаю по нему.

Потому что я скучала. Каждый божий день.

Я скучала по человеку, который знал, ну или, по крайней мере, подозревал, что его подружка убила кого-то той ночью.

По человеку, который осознанно скрыл преступление бывшей любовницы.

Этот человек мог бы спасти мою маму, если бы был настойчивее, упрямее, не таким пресыщенным, пьяным и уставшим от жизни. Потому что я знаю: он сделал это не из любви к Фэллон.

Когда любишь, хочешь исправить.

Когда любишь, не помогаешь уничтожать.

А разве не это Алекс пытался сделать прямо сейчас? Исправить наши отношения?

Я знала, что брат и невестка не станут возражать, если я выслушаю Алекса. Я даже понимала, что Алекс заботился обо мне изо всех сил. Каждую неделю он посылал мне чеки. Дженна помогла Крэйгу найти место технического работника в ее офисном здании. В тот день, когда Крэйг, Нэт и Зигги переехали, ко мне пришел Лукас, чтобы установить новую систему безопасности и помочь покрасить стены. Хадсон приходил почти каждую пятницу, чтобы вместе поесть суши и посмотреть «Сплетницу».

Они все приходили с добрыми намерениями.

Даже Фэллон не хотела навредить, но навредила в любом случае, поэтому сейчас ждала суда. Я не знаю, что Уилл думал обо всем этом, и иногда, когда я вспоминала его, хотя и не часто, мне было жаль его.

В семь тридцать я признала поражение и направилась домой. Я еще не знала, что скажу Алексу и смогу ли простить его. А это само по себе безответственно и опасно по отношению к моему бедному сердцу.

Он ждал меня в коридоре перед нашей дверью, подтянув к себе длинные ноги – места тут было мало. Алекс был высоким, стройным и таким же красивым, каким я его помнила. Остановившись, я сжала перила, пытаясь собраться с мыслями. Костяшки на руке побелели.

Он заметил меня и поднялся на ноги. Мы стояли, пристально глядя друг на друга.

– Больше похоже на полночь, – сказал он. Я улыбнулась против своей воли.

– Ты в порядке? – прошептала я.

– Он правда не мой? – его глаза светились.

Я покачала головой.

– Нет. Он сейчас со своим папой, – я имела в виду Грейсона.

– Ладно, – он кивнул. – Ладно. Ты слушала…