Индиго

– Мне нравится церквушка через дорогу, – я ткнула пальцем за спину. Все что угодно, лишь бы он немного расслабился. Алекс прищурился, глядя на нее, и его красивое лицо слегка вздрогнуло. Этот мужчина был внутри меня, подумала я. Как бы жутковато это ни звучало, от этой мысли моему сердцу стало теплее. И часть меня, наверное, осталась в нем тоже.

– Вот там-то отец Джон и дотронулся до меня, – он поджал губы. Я уставилась на него, услышав это признание, но Алекс закатил глаза и ущипнул меня за зад.

– Видела бы ты свое лицо.

– Я хочу врезать тебе.

– Давай остановимся на том, что ты сядешь на мое лицо. Сегодня ночью. А теперь давай покончим с этим.

Родители Алекса, Луиза и Джим, оба были похожи на сына, только постарше и одутловатее. Его отец был бледнолицым человеком с розовым носом. У таких всегда в руке бутылка чего-то крепкого. Но у Джима были те же острые черты: сильная челюсть и квадратный подбородок. Мама Алекса была морщинистой, загорелой и пухлой женщиной. Ее темные проказливые и неотразимые глаза горели огнем.

Дом был завален бесполезными вещами, вроде тех, которые заказываешь в «Магазине на диване». Некоторые пряди каштановых волос Карли, его сестры, были выкрашены в другой цвет. На ее губах блестела помада цвета жвачки, и одета она была в спортивные штаны того же цвета. Ее дети, от четырех до девяти лет, сильно отличались друг от друга, поэтому мне было легко запомнить их имена.

Мы сели за обеденный стол и поели растворимое пюре быстрого приготовления и жаркое. Луиза разогрела в микроволновке всю еду и подала к столу, кашляя на нее. Они открыли несколько банок пива, и я чуть не расплакалась из жалости к Алексу. Каждый раз, когда кто-то делал глоток, я сжимала кулаки и пыталась дышать сквозь боль.

– Итак… Индиго, – его папа покатал мое имя на языке, как плохую шутку.

Я сидела прямо, высоко подняв подбородок. Не позволю насмехаться над моим именем. Я его не выбирала и, честно говоря, не стала бы менять. Это было одно из самых важных воспоминаний о родителях. К тому же синий цвет прекрасен. Особенно если он темный и бездонный. Как мое имя. Как их сын.

– Совмещаете бизнес с удовольствием, да? Наш парень умеет заманить девушку в свои лапы, – его папа засмеялся, плюясь кусочками пюре и подталкивая локтем Алекса, сидевшего рядом с ним и напротив меня. Алекс сузил глаза, как делал всегда, когда злился, и оттолкнул отца локтем.

– Перестаньте, – прошипел он низким и холодным голосом. По моей спине пробежали мурашки.

– Ой, да ладно, он просто шутит, – подключилась Луиза, наваливая новую гору пюре Алексу на тарелку. – Так как дела? Как ребята? У Элфи все хорошо. Смешно, да? Он был единственным, кто не мог затащить никого в постель, даже если бы от этого зависела его жизнь.

– Как раз такое и нужно говорить при детях, – сухо заметил Алекс.

– В сексе нет ничего постыдного, – ответила его мама.

– Когда говоришь о нем за семейным ужином – нет, не совсем, – Алекс побледнел.

Тишина. Я кашлянула, надеясь, что кто-то что-то скажет.

– Ну, по крайней мере, Элфи выставляет фотографии в «Инстаграме», так что мы можем следить за его новостями, – заметила Карли, прерывая битву едой Бентли и Чейза. Бентли вскочил с места и побежал в гостиную, выкрикивая оскорбления. Отец Алекса громко рыгнул и, если не ошибаюсь, сделал это специально. Я начала чувствовать себя виноватой за то, что попросила Алекса приехать сюда. Было слишком самонадеянно считать, что мне виднее. Ему здесь было неуютно. И я понимала почему. Я переплела наши ноги под столом. Кажется, это немного успокоило Алекса, потому что его широкие плечи расслабились. Но все равно складывалось впечатление, что он мог в любой момент изрыгнуть огонь, чтобы стереть этот дом с лица земли.

– С парнями все в порядке, – резко сказал Алекс.

– А Фэллон? Две недели назад она звонила мне, чтобы поздравить с днем рождения. И она говорила со мной дольше пяти обязательных минут, – его мама одарила Алекса многозначительным взглядом, и я поняла, что нужно раствориться в облаке унижения и уплыть из-за стола.

Я поерзала на месте, и мое плечо случайно коснулось плеча Луизы.

– Ты говоришь с ней дольше моего. Сама спроси, – пробормотал Алекс, пробегая пальцем по центру тарелки, отделяя пюре и подливку от жаркого. – Возьми себе на заметку: я больше не разговариваю с Фэллон. Вообще.

– Не разговариваешь? – подключилась Карли.

Меня словно игнорировали прямо здесь, на его кухне. Этот план и правда обернулся против меня.

– Ага, мы перестали общаться после того, как она легла под одного из моих лучших друзей и продала кольцо для помолвки, подаренное мной, чтобы заплатить за новые сиськи.

– Алекс, дети! – простонала Карли.

– Что? – он ухмыльнулся, склоняя голову набок. – Ты вроде говорила, что секс естественен. И хватит говорить о Фэллон.