Индия. 33 незабываемые встречи

В пятницу я был в гостинице Украина. То была наша первая встреча один на один, если не считать Девику – сказочно-прекрасную, точно такую как на знаменитом его портрете. И в ходе долгого, несколько часов, разговора он предложил мне заняться изучением индуизма (и снова неслышно пропел священный индийский павлин!).

В тот день он дал мне много практических советов. «Возьмите Бхагавадгиту, – говорил он настойчиво, – и прочитайте ее всю; а потом каждый день читайте по одному двустишию и думайте, думайте над ним.»

Гита тогда уже вышла и гениальный автор перевода Б.Л. Смирнов прислал ее мне из Ашхабада; я последовал совету С.Н. и также стал потом читать все основные тексты индуизма, постепенно и расширяя, и углубляя свои знания.

Интересно, что никогда за все 33 года Святослав не пытался вовлечь меня в Агни-йогу или Живую этику. Тем не менее я испытывал неловкость, мне казалось нечестным промолчать и однажды, много-много лет спустя, решил откровенно признаться:

– Святослав Николаевич, я хотел бы честно сказать, что я не рериховец!

– А я давно это знаю, мой дорогой, – ответил он спокойно, – но все равно мое благословение всегда пребудет с вами.

Мне кажется, он увидел весь предстоящий мне путь уже тогда в гостиничном номере в мае I960 года.

Господи, как я люблю этого человека!

* * *

Я действительно много и активно погружался в индуизм на старших курсах Института. Но внешне я продолжал заниматься театром, сначала написал курсовую о корифее древней драмы Калидасе, потом работу о драматурге-реформаторе XIX века Бхаратенду Харишчандре (моя бедная мама, перепечатывавшая рукописи не только отца, но со временем и мои, так много вкладывала в это занятие труда, что стала печатать это трудное имя легко и без помарок); наконец, мой диплом, тот самый – на двух языках, на хинди и на русском – был посвящен истории и современному состоянию одноактной пьесы на хинди. Институт (МГУ) готовил из меня соответственно филолога.

Поэтому, отправляясь в самостоятельную жизнь, я пришел в Институт Востоковедения в Отдел литератур. О штудиях по индуизму я благоразумно собирался промолчать.

Замечу для непосвященных, что Институт Востоковедения был и есть институт академический, а не учебный. Меня ласково встретил высокий молодцеватый человек с широкими оперными жестами и чересчур громким раскатистым голосом.

«Дорогой друг и соратник!» – заорал он, едва не обнимая меня. – Идите к нам в аспирантуру (громыхал он). У Вас уже есть тема диссертации? Нет?! Отлично! Мы с Вами сейчас ее подберем!

Он задумался – только на секунду.

– Как вам такая тема «Творчество Максима Горького и современные прогрессивные писатели Индии»?!

Я скривился.

Он необычайно возрадовался.

– Слишком официально? Да? Как я вас понимаю!!! Вы абсолютно правы!

Глаза его молодо блеснули:

– А как Вам такая тема, прекрасная тема – «Метод социалистического реализма и прогрессивные писатели современной Индии»?

Меня чуть не стошнило. Видимо, в этот самый момент я перестал быть филологом. Ушел я, как оказалось, на долгих три года.

В Университете мне дали распределение гидом-переводчиком в Интурист.

Это была не работа, а сказка – пешие походы по Москве, поездки по городам СССР, а если повезет, то и за рубеж Гидом я проработал всего несколько месяцев, потом пошел на повышение, стал референтом и в орбиту моей чиновничьей деятельности были включены все азиатские турфирмы, от Афганистана до Японии, последняя, правда, относилась к компетенции других коллег.

Когда-нибудь я расскажу подробно об этом периоде своей жизни, там было много забавного, поучительного, интересного – но с индийцами сталкиваться почти не пришлось Как курьез, помню, что в первый же день работы была туристка-люкс из Индии, но ее «дали» не мне, а моему товарищу, тоже только что поступившему в Интурист; он забрал ее где-то в «Национале», а мы сидели в соседнем здании, ждали, кого дадут нам и были уверены, что до конца дня не увидим нашего товарища – люкс-тур включал полноценную экскурсию по городу. К нашему изумлению он появился уже через 40 минут. Что случилось? – пристали мы к нему.

Оказалось, бедную дочь Индии прямо из «Националя» увезли в больницу и его услуги больше не понадобились. Но что же произошло?

– Она сломала руку.

– Каким образом?!

– Матрешку открывала.

Индию и индуизм я усиленно изучал дома и в свободное время. Но Интурист дал мне очень много:

– Конечно, он развязал мне язык – правда, только английский;

– Он научил организованности, дисциплине, умению все проверять и контролировать на всех этапах;

– Он сделал меня коммуникабельным – как со своими, так и с чужими;

– Он много показал мне – достаточно сказать, что только одна поездка по стране с японскими журналистами открыла мне 62 города СССР (некоторые, правда, по 2–3 раза за время экспедиции);

– Он снова вывез меня в чужие страны (морской круиз Болгария-Турция-Греция-Египет и обратно и я в роли руководителя группы советских туристов).

Обо всем этом можно рассказывать часами, но мы говорил сегодня об Индии.