Индийская жена исследования, эссе

Через некоторое время та женщина спокойно сказала мне: "С сегодняшнего дня между нами все кончено". В ее жизни из-за меня и вправду не было ничего хорошего, но она никогда не произнесла ни слова упрека в мой адрес — ни тогда, ни потом. У нее был мягкий характер, и она была неспособна обидеть кого-либо даже словом В тот день она добавила еще несколько фраз: "Не обижайся. Это была моя, а не твоя ошибка. Прав был один мой старый друг, когда сказал: "Ты выбрала совсем не того человека".

Я не припомню, чтобы за всю жизнь мне пришлось — явно или в душе — опускать перед кем-то голову. Но тогда перед той женщиной я опустил ее со стыдом и не могу поднять до сих пор.

Подведение итогов

В 1941 году в Пуне мы создали наш первый дом Я официально развелся со своей первой женой. К тому моменту моя семья состояла из трех человек — меня, Балутаи и нашего сына. Теперь, на склоне лет, мы снова вернулись в Пуну и обустроили свой самый последний дом И сегодня, строго говоря, мы живем втроем, хотя наш сын уже 30 лет как в Америке, а с нами — наша верная помощница и экономка Кришнабаи.

За этот долгий период, а в особенности за первые 15—20 лет, наш дом неоднократно мог погибнуть в пожаре наших пламенных разногласий и ожесточенных споров; множество раз сотрясался он от бурных скандалов. К счастью, искры наших раздоров не превратились во всепоглощающее пламя, а скандалы — в землетрясение, и наш дом, и мы сами выстояли. Много раз наш дом скрипел и стонал от порывов эмоциональных ураганов — взаимного неприятия, моего недостойного поведения, психологической неудовлетворенности Балутаи, из-за ее непо-священности в некоторые из моих дел, из-за людских кривотолков и пересудов.

Мы оба были хорошо образованны, принадлежали к одному классу и касте и потому придерживались схожих взглядов на жизнь. В то же время мы были совершенно разные. Балутаи с самого раннего детства отличалась не только усидчивостью, но и подлинной любовью к труду, обязательностью, упорством и целеустремленностью. Она доводила любое начатое дело до конца. Преданная семье, она не замкнулась в ней, не стала избегать общества: любила встречаться с людьми и обладала мудростью пойти в нужный момент на компромисс. Мне же были свойственны совершенно противоположные качества. И все-таки у нас за плечами более 50 лет совместной жизни, опыт которой позволил каждому из нас написать по нескольку хороших книг. Каждый добился в своей области определенных успехов. И мы вместе, думаю, содействовали пробуждению и становлению профессионализма друг в друге.

Все это не может не вызывать вр мне удивление. Мы оба первую часть своей жизни прожили до обретения Индией независимости, в условиях английского колониального режима, и поэтому оказались под значительным воздействием Запада. Однако под бесчисленными западными "наслоениями" индийская традиция неотвратимо вырывалась наружу, и все европейское воспитание и образование оказывалось бессильным ей противостоять. Наверное, человек все-таки остается во власти той крови, которая в нем течет.

В связи с этим мне вспоминается один случай. В Бароде жило высококультурное, прекрасно образованное, уважаемое всеми семейство. Супруг был серьезным ученым, к тому же увлекался философией. В нем постепенно вызрело желание отрешиться от мирской жизни. Предварительно переговорив с женой, он принес клятву супружеского воздержания. Чтобы не допустить страданий жены, он уговорил ее развестись, дабы она могла снова выйти замуж. Жена его также принадлежала к известному независимостью своих взглядов, и даже ультрасовременностью, семейству. Она подала в суд прошение о разводе. Наступил первый день слушаний по их делу, муж с утра всячески ободрял ее. Они приготовились, чтобы отправиться в суд, но в самых дверях дома жена рухнула как подкошенная, потеряв сознание.

Два или три раза наш дом был практически стерт с лица земли, и, вполне возможно, в эти минуты Балутаи была на грани того, чтобы оставить его навсегда. Но она этого не сделала, и это доказывает лишь то, что со дня рождения в ее сознании был крепко запечатлен устойчивый стереотип поведения индийской жены. Хотя я не знаю, верно ли называть этот тип поведения "индийским". В "Кукольном доме" Генрика Ибсена, задыхаясь в стенах собственного дома, героиня пьесы Нора собирается покинуть его. Она выходит из дома и с такой силой захлопывает за собой дверь, что грохот удара прокатывается по всему миру. Когда "Кукольный дом" ставили в Германии, концовку пьесы там не приняли, и автор был вынужден переделать печальный финал на счастливый: в последнюю минуту Нора меняет свое решение и остается. Именно в таком виде состоялась премьера спектакля.