Индийский поход

Была опасность, что попробуют ударить ночью, под покровом тьмы, но видимо все-таки не рискнули.

– Сколько? – с хмурым видом спросил Василий Васильевич, утром после тяжелой ночи.

– Только убитыми больше шестисот человек, атаман… Еще не все подсчитаны, да и тяжело раненых много.

Орлов-Денисов чертыхнулся. Его ярость и негодование, а так же разочарование можно было понять. Пройти всю Среднюю Азию, Афганистан, и все клятую Индию с потерями меньше двухсот человек, чтобы в сотне километров от границы России понести такие потери…

Это все равно что споткнуться в шаге от финиша и кувырком перелететь через черту.

Все равно победа, но смазанная. И плевать что врагов настреляли в десять раз больше, может даже в двадцать с учетом раненых, что сдохнут в итоге от ранений, это ни азу не радовало и не компенсировала собственный урон.

– В шаге от дома…

Не радовало даже то, что это сражение в итоге заставило отказаться персов от вторжения в Армению и Грузию (опять же вполне могли бы перетянуть часть азербайджанцев на свою сторону), где их поджидали русские войска, что наверняка понесли бы в разы больше потерь в сражении. Ведь офицеры повели бы своих солдат в бой ровными шеренгами под бой барабанов и как сейчас принято заставили бы их стойко принимать ответные залпы в грудь… Опять же вооружение у них старое, ведь перевооружили пока главным образом войска, что держали западное направление, оснащая корпуса на Кавказе по остаточному принципу.

«Наказание мне такое что ли за ограбление храма? – вдруг подумал он. – После такого невольно поверишь в карму и прочую ересь…»

Четвертая часть. Дела домашние-2

Глава 1. Дом, милый дом

1

В районе боя пришлось встать лагерем на десять дней и дождаться пока прояснится ситуация с ранеными. Многих вытянуть не удалось и итоговое количество погибших перевалило за тысячу. Остальные оклемались и их можно было транспортировать дальше. Еще через пять дней вышли к Каспийскому морю и продолжили движение на север. Раненых при этом посадили на лодки местных.

Одна сотня казаков переправилась на восточный берег для информирования оставшихся в Средней Азии казаков под командованием братьев Денисовых о завершении похода.

В начале лета Войско Донское вернулось на родину. Были слезы как радости, так и горя, но слез радости пролилось все же больше. Никто не ожидал, что вернутся почти все. По местным меркам считалось, что потеряй он в таком походе треть своих людей это было бы нормально, никто бы его даже упрекать и в мыслях не стал.

– Здравствуй внук, – обнял Василия Васильевича растрогавшийся граф Федор Петрович.

Граф Денисов вот уже как полгода находился в отставке, но не из-за опалы как в реальной исторической последовательности, а по возрасту, то бишь из-за состояния здоровья. Так что он вернулся на Дон, в родную землю, в станицу Пятиизбянская.

– Дождался я таки тебя, живым и здоровым, да с победой, – улыбнулся он и смахнул предательские старческие слезы. – Теперь и помирать можно с легким сердцем, зная, что продолжишь род.

– Да ты чего дед…

– Ладно, идем расскажешь о походе.

Василий, после того как привел себя в порядок, рассказывал, а дед покачиваясь в кресле-качалке, попыхивая трубкой улыбался. С улыбкой на губах первый граф из донских казаков и умер, так и не дослушав рассказ внука до конца.

«Всего на три месяца дольше прожил…» – с тяжелым и печальным вздохом подумал Василий Васильевич.

Закончив все дела на Дону, похоронив деда и выплатив дополнительную компенсацию всем погибшим в походе по сто золотых из храмовых трофеев, Василий Васильевич отправился в Санкт-Петербург.

В столице же, куда он добрался со своим караваном к началу сентября, его ждали не самые приятные известия. В частности, вот уже как три месяца находился в опале Гавриил Романович Державин.

К нему он и направился, чтобы из первых рук узнать причины отставки.

– Император в последнее время совсем плохой стал, – покачал головой Державин. – Куракины опять в фавор вошли.

Василий Васильевич понятливо поморщился. Те еще моральные уроды. Интриганы, власто- и златолюбцы. На чем погорели при матери императора, да и при нем самом потом, но все-таки сумели выкрутиться.

«Вот уж правду говорят: говно не тонет», – подумал он.

– Ну и я обмишулился, чего уж тут…

– А что так?

– Хотел продвинуть проект всеобщего образования, нам нужны новые Ломоносовы. Сколько их таких алмазов в народе словно в грязи лежит, надо только их поднять да огранить… Мы как-то с тобой уже общались на эту тему. Помнишь?

Василий Васильевич кивнул головой.

– Конечно…

Державин хотел распространить свой опыт правителя Тамбовского наместничества на всю Россию. А за те два года пока он был в Тамбове с 1786 по 1788 годы от открыл несколько народных училищ, театр и типографию, а так же положил начало сиротскому дому, богадельне и больнице.

Граф тогда, в беседах еще перед Индийским походом, скорректировал его планы своими идеями и вот, когда Державин составил полноценную программу по всем этим направлениям, его что называется сбивают на взлете.