Индивидуум

— Сначала дождемся отчета из Лазарета.

— К черту твой Лазарет! Это был один из нас? Или проникновение?

— Один из нас? Ты настолько не доверяешь своим же товарищам, Паскаль?

— Мое доверие основывается на железных фактах. Пока их нет, я готов подозревать каждого.

Они так ничего и не нашли. Совершенно. Кто-то вычистил все эфиры со складов, забрал их из зеркал. Мы понятия не имели, кто убил Ламию.

Когда ее забрали, я еще некоторое время сидел там, слушал, как взволнованно разговаривали остальные. Возились пчелиным роем. Под толстым слоем мерзкого тлена и холода. Мы не могли поверить в случившееся. Никто из нас. Убийство внутри Соларума — случай из ряда вон. Соларум — наша крепость. Наша защита.

Впервые никто не чувствовал себя здесь в безопасности.

Новая аннигиляция задерживалась, и мы были наготове — Вавилон внимательно отслеживал описанные Рамоной признаки появления Грея. Но теперь все это казалось таким неважным. Даже если бы он заявился в Берлин, Рим, Москву, Рио — плевать. Ламию бы не удалось вернуть.

И документы тоже.

Мы все обыскали, а я продолжал рыскать в самых затаенных уголках. У Ламии было так много рабочих мест и так мало порядка. Но я верил, что нечто столь важное она бы не закинула в самую дальнюю стопку бумаг.

Все, что у нас осталось, — те несколько абзацев, которые она успела мне передать.

— Это называется эфирным стеклом, — сказал мне Стефан, когда мы сидели на скамье перед Лазаретом. Он подал мне небольшой темно-фиолетовый нож со светлыми прожилками, похожий на стекло с грубыми мутными сколами. Неровные острые края, но гладкая рукоять. — Этот я нашел под стеллажом. Второй стащили.

— Эфирное стекло… Что оно делает?

— Понятия не имею, очередная заоблачная штука. Знаю только, что давным-давно два ножа нашли в месте, где погибла звезда. Тело испарилось, а вещи остались.

Я устало кивнул и убрал нож, решив разузнать о его природе как-нибудь потом.

— Тисус никого не видел в Манипуляционной, — отметил Стеф.

— И в ее комнате ничего. Совсем, — сказал я, ссутулившись. На спину будто давил десяток булыжников. — Кто бы это ни был, он забрал и документы.

— А Дан? Он же переводил вместе с ней. У него должна быть копия.

— Я его все эти дни не видел.

Стефан тихо выругался.

— Он всегда так себя ведет, когда кто-то умирает. Замыкается. И лучше его вообще в такие моменты не трогать, поверь, сам переживет — это единственно верный способ. Но сейчас нет времени на страдания. Нужно его растрясти.

Я кивнул. По правде сказать, у меня имелись мысли, где его искать.

У Дана была одна привычка. Странная и пугающая до чертиков. Однажды застав его за таким после провальной охоты, я серьезно испугался за друга. Но если это ему помогало, то… почему бы и нет?

Снаружи оказалось непривычно ветрено, но озеро позади Соларума почти не покрывалось рябью. До гибели Ламии в голове было так много мыслей и беспокойств, что она разрывалась. А теперь совсем ничего не осталось, лишь пыль на дне высохшего океана. Я мог только ждать. Ждать, когда Грей вновь себя покажет, когда Ранорий пошлет сигнал, когда Сириус осознает происходящее и расскажет нам, что, черт побери, происходит. Ждать, когда кто-то спустится с небес и объяснит, как спасти умирающую Сару.

И я ждал.

И смотрел перед собой. На самый край обрыва, позади рядов каменных стел, подсвеченных изнутри. Возле обрыва стоял Дан. Как всегда, аккуратный, в начищенной обуви, брюках и белой рубашке. Разве что пиджак где-то забыл. Галстук трепался на ветру. Над Даном — черная бездна космоса, а внизу — бледный хрупкий свет. И клочки облаков. Он внимательно глядел вниз. А затем сделал спокойный шаг в пустоту.

И сорвался.

Мое сердце рухнуло вместе с ним, я знал, что произойдет, но не мог не испытывать ужаса. Сколько раз он так делал хотя бы за сегодня? Дан как-то сказал мне, что это очищало мысли. Свободное падение в никуда.

Он вернулся через полминуты. Мне показалось, что в этот раз вышло дольше, обычно ему хватало и десяти секунд. Оказавшись на твердой земле, Дан едва не оступился и сделал назад пару неверных шагов.

— Не боишься оказаться слишком далеко от Соларума? — спросил я, привлекая его внимание. — Однажды ведь можешь и не достать.

— Что ж… значит таковы планы Вселенной.

Серьезный и полностью опустошенный. Под его убитым взглядом я непроизвольно вздрогнул. Апатия Дана была просто неправильной… Кто угодно мог так выглядеть, но только не он.

— Зачем ты здесь? — глухо спросил Волк.

Я кивнул в сторону озера, надеясь, что он отвлечется на меня и бросит свои игры с пустотой. Ему потребовалось некоторое время, чтобы принять решение и согласно пойти следом.

— Ты куда пропал? — поинтересовался я, когда мы оказались на достаточном расстоянии от края.

— Думал.

— Как и мы все. Нужно поговорить насчет Ламии. У тебя сохранилась копия перевода?

— Нет. Нет, она давала мне только отрывки, я их и переводил. Полной копии нет, Ламия была осторожной. Но я тоже заметил, что документы пропали.

— И ты искал их?

— А что мне еще делать? У нее должны были остаться записи в тайном месте.

Словно удар под ребра.