Indrik_2011_Yugoslaviya

В итоге на состоявшихся 14 февраля переговорах Цветковича и Цинцар-Маркови-ча с Гитлером и Риббентропом Цветкович выдвинул лишь предложения о югославском посредничестве для прекращения итало-греческой войны и об инициативе Югославии с целью создания югославо-болгаро-турецкого блока, призванного не допустить ожидавшейся тогда высадки британских войск в Греции. Но с германской стороны это было встречено более чем скептически. Зато усиленно повторялся тезис о необходимости присоединения Югославии к Тройственному пакту. Югославский премьер, заверяя нацистских собеседников в стремлении к всемерному сотрудничеству Белграда с Берлином, на деле ограничился ответом, что доложит принцу-регенту Павлу настоятельную германскую рекомендацию. Вместе с тем Цветкович осторожно сослался на то, что вопрос о присоединении к Тройственному пакту труден для Югославии с внутриполитической точки зрения ввиду необходимости считаться с массовыми настроениями среди населения. Но как аргумент он предпочел упомянуть не антигерманские настроения в сербском обществе, а вспышку антиитальянских чувств, вызванных заявлениями итальянской стороны, имевшими враждебную в отношении Югославии направленность⁷⁹.

Параллельно еще за пару недель до того Белград начал и тактическую игру с Римом: негласный эмиссар Павла предложил руководству Италии углубление югославо-итальянского договора 1937 г., но на сей раз без упоминания об участии в нем Германии. Эти итало-югославские переговоры были затем продолжены в течение февраля 1941 г., причем Муссолини относился к идее обновленного пакта положительно, надеясь использовать его для привлечения Югославии к итальянским военным усилиям в отношении Греции и к давлению на Турцию. В Белграде же рассчитывали представить переговоры, а возможно, и само заключение нового пакта, если бы дело дошло до него, как шаги по приближению Югославии к Тройственному пакту. Но Берлин, информированный Римом об этих переговорах, направил усилия на то, чтобы заблокировать их, предлагая итальянскому правительству не развивать контакты с эмиссаром Павла, пока немцы не добьются результата своих переговоров с югославами о присоединении последних к Тройственному пакту⁸⁰.

Одновременно германская сторона, стремясь ускорить желательную ей развязку, предприняла шаги по организации визита Павла к Гитлеру с целью нажима непосредственно на принца-регента⁸¹. 4 марта состоялась их секретная встреча, в ходе которой такой нажим был оказан. При этом фактические угрозы, что Югославия может упустить свой шанс, перемежались с обещаниями, что если она присоединится к Тройственному пакту, то целостность ее территории будет гарантирована Берлином, она получит Салоники, а участия в войне на стороне «оси» от нее не потребуется. Павел в ответ пытался ссылаться на возможность проектируемого заключения нового договора с Италией как на первый шаг по пути, который советует Гитлер, и в итоге заявил, что решение по вопросу о Тройственном пакте примет позднее. Однако он счел нужным сказать о своем отрицательном отношении к тому, чтобы присоединиться к пакту, аргументируя это как личными мотивами (греческим происхождением его супруги, своими симпатиями к Англии и негативной позицией по поводу Италии), так и боязнью тех потрясений внутри Югославии, которые способен вызвать такой шаг⁸². Ссылка на опасные внутриполитические последствия присоединения к Тройственному пакту была продолжением аргументации, частично уже использовавшейся Цветкови-чем в беседах с Гитлером и Риббентропом 14 февраля.