Indrik_2011_Yugoslaviya

Налицо, таким образом, не только разброс имеющихся мнений, но и очевидная политико-идеологическая ангажированность большинства из них. Не менее существенно, что и сами апрельские события 1941 г. в Хорватии, о которых идет речь, рассматривались до сих пор в историографии почти исключительно на основе столь ненадежных источников, как сведения тогдашней националистической пропаганды и политически пристрастные свидетельства участников, в том числе и мемуарные. Все это очень затрудняет выяснение реальной исторической картины.

Вместе с тем в историографии обращалось внимание на то, что катастрофа югославской армии в Апрельской войне 1941 г. началась прежде всего на юго-восточном направлении в результате атаки германских войск из Болгарии. Эта атака привела к стремительному отступлению югославских сил и распаду их фронта в Македонии, а затем в южной, восточной и центральной Сербии, следствием чего стал захват нацистскими агрессорами важнейших для существования Югославии территорий в сербской части страны²⁵. Тем самым в огромной, если не решающей мере был предопределен исход всей войны. К данным событиям «хорватский фактор» не имел прямого отношения, ибо в югославских войсках, находившихся на этом направлении, не было частей с хорватским составом (в тогдашней Югославии действовал преимущественно территориальный принцип комплектования армии). Здесь сражались соединения, укомплектованные преимущественно сербами. И наряду с самоотверженными действиями ряда частей, в условиях мощных германских ударов и наступившего хаоса достаточно распространенной стала ситуация, когда многие сербские солдаты и офицеры прекращали борьбу, бросали оружие, срывали свои знаки различия или вообще переодевались в гражданскую одежду и разбегались по домам. А брошенные военные склады и обозы подвергались разграблению со стороны местного сербского населения²⁶.

Войска, укомплектованные в большой мере хорватами, находились на противоположном - северо-западном и западном направлении вторжения германских, а затем итальянских сил. Оно в очень значительной части проходило по территории Хорватии. И как раз там имели место те действия хорватского контингента югославской армии, о которых говорилось выше. Их масштабы нарастали по мере продвижения войск агрессора. Остается неясным, преобладал ли при этом отказ воинских частей с большим хорватским составом от подчинения югославскому командованию, в одних случаях более скрытый, в виде саботажа приказов, в других - прямой, вплоть до выступлений под откровенно сепаратистскими лозунгами, или же преимущественно шло «голосование ногами», когда военнослужащие-хорваты расходились по домам, с оружием либо без него. Но что бы ни превалировало, в современной историографии господствует взгляд, что эти действия сыграли чрезвычайно существенную роль в подрыве боеспособности югославских вооруженных сил и затем в их фактическом распаде на указанном направ-лении²⁷.

Государства-агрессоры, прежде всего Германия и Италия, стремились активно использовать «хорватский фактор». Еще принимая 27 марта 1941 г. решение о нападении, Гитлер рассчитывал, что «хорваты встанут на нашу сторону» и предусматривал поощрить это «политическими обещаниями хорватам», например, возможностью будущей автономии²⁸. В том же направлении считал нужным действовать и Муссолини, распорядившись в частности об уже упоминавшемся вещании «радиостанции Велебит». Причем речь шла о манипулировании внутриюгославскими этническими противоречиями как инструментом не только в военном разгроме Югославии, но и в осуществлении иного территориально-государственного порядка на месте подлежавшего уничтожению югославского государства. В создании такого порядка особое внимание было тоже сосредоточено на организации сепаратистских действий по отделению Хорватии.

Получив от Гитлера предложение о совместном ударе по Югославии, Муссолини с конца марта предпринял шаги с целью подготовки к тому, чтобы Павелич и возглавлявшаяся «поглавником» группа усташей, находившаяся в Италии (примерно 250 чел.), были, когда начнется нападение, переброшены в Хорватию, где выступили бы с провозглашением ее отделения. Это было продолжением прежних планов Рима по использованию усташей для создания во многом марионеточной «хорватской государственности», которая на деле находилась бы под итальянским контролем, и для того, чтобы путем «соглашения» с ней включить в состав Италии Далмацию²⁹.