Индустриализация

Новая повесть моя «Разлив» (из жизни дальневосточной революционной деревни) была постепенно окончена и вышла в Москве в альманахе «Молодогвардеец». Ее встретили тоже очень хорошо. Показателем успеха обоих произведений служит то, что издательство «Молодая гвардия» сразу же купило их для издания отдельной книгой в количестве 5—8000 экземпляров. Кроме того, журнал «Октябрь» предложил мне продать ему еще не написанную мною, а находящуюся в проекте повесть «Таежная болезнь», от нескольких журналов поступило приглашение в сотрудники и еще целый ряд фактов, указывающих, что, очевидно, не только большое желание, но и способности к этому делу у меня имеются.

Нечего н говорить о том, что та партработа, которую я теперь веду, не дает мне, несмотря на очень большую тягу, возможности заниматься своими писаниями. Я много думал над этим вопросом. Я всегда считал (и это мнение мое подтверждено партией в резолюциях XIII съезда о печати) литературу очень важным явлением в жизни и до сих пор держусь того мнения, что овладеть ею в процессе революционной борьбы для пролетариата совершенно необходимо.

Я посоветовался по этому вопросу с Барановым (своим непосредственным начальником в Краснодаре – ВН). Он прочел мои произведения — они ему понравились, — прочел некоторые отзывы критики обо мне, и вместе с ним мы пришли к выводу, что мне нужно в основном налечь на литературную работу.

Наиболее приемлемым и удачным, гарантирующим от отрыва от партии и масс, было бы мне перейти на работу в «Отдел рабочей жизни» какой-либо московской газеты.

Связь через рабкоров с крупнейшими предприятиями и с рабочей массой, повседневное знакомство с мировыми и союзными событиями — все это дало бы возможность чувствовать ежедневно пульс нашей советской жизни, и между моей склонностью к литературной работе и данной работой в газете не было бы противоречия.

Таким образом, просьба моя сводится к тому, чтобы Вы посодействовали моему откомандированию в Москву и помогли через ЦК перейти на газетную работу. Точка.».

Вскоре пришел ответ, суть которого вполне уместилась в двух фразах:

«Как не стыдно было скрывать свои таланты. Рада за вас чрезвычайно…».

Но, несмотря на всю свою благожелательность, баловать людей Землячка очень не любила, поэтому ни о каком переводе в Москву ты, товарищ Булыга, даже и не мечтай. Но вот возможность изучить и творчески осмыслить жизнь советских людей в провинции партия тебе предоставит.

И предоставила.

Причем очень оперативно – месяца не прошло. Уже в октябре 1924 года усилиями Розалии Самойловны и секретаря Юго-Восточного (позже Северо-Кавказского) крайкома партии Анастаса Микояна (да, тот самый, что «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича») Александра Фадеева переводят на должность заведующего отделом партийной жизни газеты «Советский юг» в Ростове-на-Дону.

Здесь он проработает два года и, наряду с учебой в МГА, жизнь в Ростове окажется одним из самых счастливых периодов его жизни. Много лет спустя, наблюдая пейзажи юности из окна поезда, едущего на Кавказ, он напишет в письме:

«Мы едем местами, где я бывал в 1925 году, когда работал на Северном Кавказе. Я был тогда еще очень молод и необыкновенно жизнерадостен. Работал я в краевой газете, в Ростове-на-Дону, жил в маленькой комнате на четвертом этаже с видом на Дон и на степь. И по роду работы очень много ездил. Я жил один, но понятия не имел, что такое одиночество. Новые места, люди, города, пейзажи, события - все я воспринимал с необыкновенной жадностью. В Ростове, придя с работы домой поздно вечером, усталый, я мог часами смотреть на огни Батайска в степи за Доном, на отражение этих огней и звезд в Доне, на небо, на черный мост, похожий на Бруклинский, на трубы пароходов, пришедших из Черного и Азовского морей и напоминавших о том, что мир очень просторен. Эта жадность к жизни осталась во мне и сейчас».

В Ростове старшие партийные товарищи взялись за него довольно плотно, но Фадеев не жаловался – работать он всегда умел и даже любил. Новоиспеченный журналист написал великое множество статей в газету, смотался в десятки командировок, объездив всю Кубань и Северный Кавказ, выучил ремеслу изрядный коллектив рабкоров и селькоров, по ходу дела активно трудился в качестве партийного работника, постигая и оттачивая жизненно необходимое в России искусство аппаратной борьбы – и немало в том преуспел. Через год Микоян уже доверял Фадееву редактирование «серьезных политических документов», поскольку «это был уже зрелый, сформировавшийся политический деятель».

А. Фадеев среди рабселькоров газеты «Советский Юг»